— Знаю, что не поймут, — кивнул Джон. — Вот, уже стер.
— И со мной так больше не шути, — продолжил Слайти. — Я — человек злой и циничный, но у моего задубевшего мозга тоже свой предел есть.
— Свой предел есть у каждого, — сказал Джон. — Это нормально. У меня тоже есть, только он дальше. Иногда я думаю, а не слишком ли он далеко? Осталось ли во мне что-то человеческое или я уже не человек, а хренобог недотраханный? Ненавижу эту жизнь!
— Ты поплачь, — посоветовал Слайти. — Очень помогает, если не злоупотреблять.
— Пробовал, — вздохнул Джон. — Почти не помогает на самом деле.
— Значит, плохо плачешь, — сказал Слайти. — Надо искренне плакать, с надрывом. Тогда поможет.
— Научишь? — спросил Джон.
Полковник рассмеялся и хлопнул Джона по плечу.
— Сам научишься, — сказал Слайти. — Ты кто: великий вождь или пенис лошадиный? То-то же! Гляди, Мунлайт собрал-таки народ.
— Вижу, — кивнул Джон. — Зря он так скачет, теперь-то зачем лошадей загонять? Все равно битва уже проиграна.
— Пойду, объясню, — вздохнул Слайти. — Поедешь со мной?
— Сам справишься, — отрезал Джон. — А я пока поплачу.
— Только не увлекайся, — посоветовал Слайти. — А то посмотрят бойцы на великого вождя, а он весь сопливый и заплаканный.
И пришпорил лошадь, оставив великого вождя в одиночестве.
— Трехминутная готовность! — провозгласил Невилл. — Алиса, делай раз!
Алиса спрыгнула с лошади, сняла плащ и стала обматывавать плотную ткань вокруг собственной головы.
— Алиса, отставить! — крикнул Дик Росс, которого раньше звали Звонкий Диск. — Не портянку мотаешь, щель вон какая, ослепнешь на фиг! Перематывай заново!
— Двухминутная готовность, — сообщил Невилл.
— Я не успею! — воскликнула Алиса.
— Зато я успею, — сказал Дик.
Ухватил Алису одной рукой за рукав, а другой за ворот, потянул на себя, внезапно подставил подножку, завалил на траву и сам повалился сверху.
— Фы фефо, офуфел фафух?! — завопила Алиса.
Когда она начала падать, она от изумления разинула рот, туда попал угол плаща и теперь мешал говорить.
— Тьфу! — закончила Алиса свою речь.
Дик сполз с нее, ухватил за скомканный плащ, сильно дернул, потом сказал:
— Нет, не успею.
Кое-как закрутил полу плаща вокруг ее головы, надавил Алисе на затылок, пригнул голову к земле, и снова навалился сверху.
— Храбрый ты парень, — прокомментировал Дэн.
— И развратный, — добавил Невилл. — Минутная готовность.
— О да, я такой! — воскликнул Дик и подвигал бедрами, имитируя непотребство.
— Фа я фефя… — попыталась сказать Алиса, но в рот снова попала грязная тряпка, и она смогла выдавить из себя лишь шепелявое бормотание.
— Тридцать секунд, — сообщил Невилл.
Его голос звучал приглушенно, как будто из другого мира или во сне.
— Отвратите, боги, святого Песца, пожалуйста, ибо уповаю на вас всею душою! — закричал Дик.
В самое ухо закричал. Если бы голова Алисы не была обмотана тряпьем — оглохла бы.
— А если что не так, так я эту телку в жертву принесу! — добавил Дик после короткой паузы.
— Эх, не зря тебя Джон Диком назвал, — прокомментировал Дэн.
— Пятнадцать секунд, — прокомментировал Невилл.
— Ну, песец, — сказал Дик.
Алиса вытолкнула изо рта тряпку, провела языком по зубам, пошевелила нижней челюстью, на зубах заскрипели песчинки.
— Вот бля, — сказала Алиса.
И тут началось.
Стало очень светло. Толстая шерстяная ткань, обмотанная вокруг головы слоев в пять, если не больше, как бы рассосалась, и весь мир залило ослепительным светом. Алиса зажмурилась, но ничего не изменилось, веки тоже как будто рассосались. Заголосили лошади.
— Стой, сука! — завопил Дик Алисе в ухо. — Танцор, держи ее!
— Танцор у тебя в штанах, — отозвался Дэн. — Будешь безлошадный.
— Алиску оседлай, — посоветовал Невилл.
Алиса открыла рот, чтобы высказать все, что она думает о друзьях-товарищах. Но ничего не высказала, потому что пришла ударная волна.
Будто со всей дури врезали по спине исполинской пуховой подушкой. Тяжелая туша Дика вдавила Алису в землю, по затылку сильно стукнуло, похоже, Дик мордой приложился (так ему и надо, охальнику), и загремело, и загрохотало, как в грозу, но громче, и гром то ослабевал, то усиливался, и казалось, что это не «Фебосы» рвутся, а всемогущие боги выводят чудовищными басами свою нечеловеческую мелодию. А потом кто-то перевернул Алису на спину, и стал разматывать плащ. Но это был не Дик, Дик откатился в сторону, всхлипывал и ругался.