— Вы правы, мне больше не надо. И это… извините.
— Ты один раз уже извинился, — заметил Джон. — Этого достаточно, я не тормоз.
Некоторое время они стояли и молчали. Джон курил, а Артур просто переминался с ноги на ногу. Затем Джон неожиданно сказал:
— Об этом случае в газете не пиши. Узнаю — готовься к несчастному случаю.
— Да я даже не думал! — возмутился Артур. — Вы так говорите, будто я понятий не разумею… Сэр Джон, а можно поинтересоваться не для печати… Про вас и эту… гм…
— Все, что про нас говорят — правда, — сказал Джон. — И то, что не говорят — тоже правда.
— Так вы ее на самом деле… гм…
Артур никак не мог решиться выговорить последнее слово.
— Договаривай уж, — улыбнулся Джон.
— Вы ее любите? — спросил Артур.
И замер в ужасе от ожидаемого рыцарского гнева.
— Угу, — сказал Джон.
Артур ждал продолжения, но его не было.
— Но она… — начал Артур, и замолк, не зная, как продолжить.
— Орчанка, — продолжил за него Джон. — Но если стереть с нее орочьи печати, она станет более человечным человеком, чем три четверти существ в этом зале. Она грамотна, умеет считать до ста, у нее есть чувство собственного достоинства, и она не позволяет обращаться с собой как с говорящим скотом. Я встретил ее на каторге, ее сослали туда за попытку убийства хозяина.
— Так она вне закона! — изумился Артур. — Как же вы документы на нее получили?
— Окстись, Артур, — улыбнулся Джон. — Какие документы, ты что несешь? Сам подумай, зачем мне какие-то документы?
— И то верно, — смущенно пробормотал Артур. — А это правда, что вы Фоксхантер?
Джон пристально посмотрел Артуру в глаза, и тому захотелось исчезнуть.
— Интересный ты мужик, Артур, — сказал Джон. — Решительный, наглый… Профессию поменять не желаешь?
Артур отрицательно помотал головой.
— Не желаю, сэр Джон, — сказал он. — Бандитов и ассасинов в Барнарде достаточно, а хороших журналистов можно по пальцам пересчитать.
— Хороших ассасинов тоже можно по пальцам пересчитать, — заметил Джон. — Знаешь, Артур, я тебе, возможно, скоро дам материал для статьи. Хороший материал, эксклюзивный и сенсационный, так, вроде, у вас говорят?
Артур растерянно кивнул.
— Тогда давай способ связи обсудим, — сказал Джон. — Я к тебе напрямую больше подходить не буду, не хочу давать кое-кому пищу для размышлений. Связь организуем так…
В этот вечер веселились не только в основном здании дворца. В казарме номер три тоже праздновали.
На самом деле казарма номер три вовсе не является настоящей казармой для рабов, она только называется так. Снаружи она выглядит как положено — унылый одноэтажный барак, замыкающий в квадрат обширный внутренний двор, где обычно устраивают плац для построений. Но в казарме номер три плаца во внутреннем дворе нет, там разбит уютный скверик с детской площадкой в центре. И проживает в этом бараке не триста-пятьсот орков, как можно предположить, глядя снаружи, а всего около пятидесяти. И то, если считать с женами и детьми.
По закону рабу, насколько бы ценным ни был, ни семьи, ни личного имущества не полагается. Все имущество раба принадлежит хозяину, размножение рабов выполняется согласно программе, утвержденной министерством генетики, а вопрос о том, позволено ли оркам заниматься сексом для собственного удовольствия, оставляется на усмотрение уполномоченного управляющего. Но Зак Харрисон однажды сказал по этому поводу:
— Внутри этого забора закон только один — я.
Предание гласит, что, произнеся эти слова, Зак задумался на несколько секунд и добавил:
— Ну, еще Стивен тоже закон. Ну, вы поняли.
Его поняли. Стивен Тринити не интересовался рутинными повседневными делами, связанными с эксплуатацией человеческих ресурсов. Все рабские дела Стивен поручил Заку, и не прогадал. За считанные сотни дней Зак превратил обычное рабское подворье в уникальную социальную структуру, не имеющую аналогов в истории Барнарда — боевое братство.
Среди орков о боевом братстве Харрисона ходили легенды. Для любого орка мечта попасть сюда была сродни мечте попасть в парадайз после смерти. Но парадайз — это где-то далеко, в посмертных краях удачной охоты, а боевое братство совсем рядом, за колючим забором. Но забор этот поставлен не для того чтобы не убегали, а наоборот, чтобы не лезли внутрь и не беспокоили.
Попасть в боевое братство непросто. Во-первых, нужно иметь достаточно нечистой крови, чтобы мыслить как человек, и потому подлежать немедленной экстерминации согласно действующему законодательству. Во-вторых, нужно быть дорогим квалифицированным рабом. Необязательно быть обученным воином, в боевом братстве другие профессии тоже востребованы, палач, например, или настройщик артефактов, но дворника или повара сюда не примут. В-третьих, надо пройти отбор по личным качествам. Злому, нечестному или завистливому орку путь в боевое братство закрыт. Наконец, присяга. Не просто слова, а настоящая клятва верности, не менее нерушимая, чем клятва тремя богами. Разница только в том, что если ты нарушаешь клятву тремя богами, тебя карают три бога, а если нарушаешь присягу братству — карают товарищи. Но пока присягу братству, вроде, никто еще не нарушал.