- Подумать только, такая пташечка и такие стихи. Ребенок, право, ребенок. Но послушайте, как читает...
Марина почувствовала, как спазма стискивает горло. Она отошла к широкому окну и долго стояла, глядя, как ветер треплет дым над крышами...
* * *
После беснующихся метелей вдруг ворвалась, словно в широко распахнутую дверь, весна. Солнце запылало и в несколько дней слизало снежные заносы. Но полетов не было - аэродромы размякли и будто отдыхали в преддверии жаркого летнего времени. Весна в Поволжье проносится быстро, и вот уже повеяли жаркие ветры, неся с собой колючий песок и неисчислимые миллиарды мошкары и комаров, от которых спасались лишь под вихрями крутящихся пропеллеров.
Пришло время улетать на боевую работу истребительному полку. Перед ним поставили задачу охранять от воздушных нападений врага Саратов, где было много заводов, эвакуированных из других районов.
Зафыркали моторы, один за другим выруливали на старт легкие, рвущиеся ввысь "яки". Взмахнул флажком стартер, и вот уже быстрыми птицами пронесся строй над аэродромом...
Марина, запрокинув голову, с легкой грустью провожала взглядом улетающие в туманную даль машины.
- Ну что, товарищ капитан, - сказала она Милице Казариновой, - будем готовиться к следующему экзамену?
- Будем, товарищ майор. Уже пора, по ночным полетам программа практически закончена полностью.
- Завтра лечу к командованию округа, буду докладывать о готовности.
Раскова еще раз взглянула в ту сторону, где скрылись "яки", и медленно, помахивая беретом, пошла вдоль опустевшей стоянки самолетов. Ей хотелось сейчас побыть одной, не спеша подумать о дальнейшей работе и... о Танюшке. За суматохой дел она не вспоминала о ней днями, только иногда пробегала быстрая мысль поздним вечером, перед тем, как забыться коротким сном, как там мои Танюша и мама? Вечером она писала домой: "...мечтаю прилететь к вам в конце мая. Хорошо бы было попасть на Танюшино рожденье. Но так точно угадать трудно. Если я к 29 мая не прилечу, когда будешь ее поздравлять утром, то поздравь и от меня и крепко-крепко поцелуй... Потерпи еще немного, моя родная, скоро мы заживем снова мирной жизнью. Будем быстро восстанавливать былую жизнь в своей стране. И ты с Танюшей вернешься в нашу родную Москву, в которой будет ярко гореть свет. И в этот радостный день мы все снова помолодеем на десяток лет... Обо мне не беспокойтесь, у меня дела идут хорошо..."
В штабе авиагруппы и в штабе полка ночных бомбардировщиков кипела работа - полк Бершанской вылетал в действующую армию на Южный фронт. Готовились документы, полетные карты. Хозяйственники торопились получить недостающее летное обмундирование и запасные части на случай неожиданных поломок в пути. Уже был отправлен эшелон с частью личного состава. Ясным солнечным утром 23 мая легкие У-2 выстроились для взлета.
Марина решила сама вести полк к фронту и там, как говорится, с рук на руки передать полк в распоряжение командования. Было ли это беспокойством за длинный перелет или желание самой почувствовать боевую обстановку, которая встретит полк? Или она хотела помочь молодым летчицам в трудные дни первых боевых вылетов?
Она летела как командир группы со штурманом полка Соней Бурзаевой. Соня была опытным штурманом, но Марина нет-нет да спрашивала:
- Все готово у тебя? - И придирчиво проверяла ее расчеты.
Переваливаясь с бока на бок, словно утята, спешащие к воде, рулили легкие самолеты на старт. Марина была уже там и ждала, когда все машины займут свои места. Она взлетела первой. Над аэродромом группа должна была построиться и лететь на юг, к Сталинграду. Марина заняла свое место в кабине. Теплый ветер трепал легкий комбинезон, солнечный свет заливал горизонт, на старте среди провожающих она увидела полковника Багаева и подполковника Петровича.
"Волнуются тоже, - подумала Марина. - А может быть, и облегченно вздохнут - поубавится забот".
По взмаху флажка стартера самолеты один за другим поднялись ввысь, сделали прощальный круг над аэродромом и взяли курс на юг.
...Станица Морозовская, где предстояло базироваться полку, утопала в цветущих яблоневых и вишневых садах. Цветы уже опадали, и, казалось, улицы усыпаны душистым, белым снегом. При взгляде на эту мирную картину не хотелось верить, что недалеко идут бои. Однако время от времени над станицей проносились группы самолетов, ночью слышалась торопливая стрельба зениток, и небо на западе покрывалось огненными всполохами. Долетал до станицы и гул воздушных боев.
На аэродроме царил четкий, боевой порядок. Самолеты были надежно укрыты в земляных капонирах, батальон аэродромного обслуживания безотказно обеспечивал техническое и прочее снабжение. Раскова тихонько заметила Бершанской:
- Ну, Дуся, только в академии слышала на лекциях о подобном обслуживании. Тебе повезло, не надо беспокоиться ни о бензине, ни о бомбах, ни о еде. Тут даже летчиков по стоянкам на автобусе развозят, чудеса! А подумаешь, так и должно быть, иначе как воевать успешно?
Бершанская выстроила полк.
- Вот и сбылись ваши желания, вы бойцы действующей армии, напутствовала Марина своих подопечных. - Теперь каждая из вас покажет свое умение бить врага. Желаю вам стать гвардейцами, героями.
Содержание ? "Военная литература" ? Биографии
----------------------------------------------------------------------
Пока бьется сердце
С разрешения командования округа Марина полетела в Москву. Необходимо было выяснить, какого типа самолетами будет оснащен ее полк. Самолеты Су-2, на которых они до сих пор тренировались, уже были сняты с производства. Может быть, им выделят пикирующий бомбардировщик Пе-2? Заводы начали выпускать его в 1940 году, и лишь немногие части встретили войну на этом самолете.
Это был двухмоторный, двухкилевой бомбардировщик с экипажем три человека, задуманный как истребитель-разведчик. Но с началом войны он стал одним из основных дневных ближних бомбардировщиков. Он был сложным и строгим в пилотировании, требовал большого мастерства летчика, и многие сомневались: смогут ли девушки-летчицы освоить его в краткие сроки.
В Москве нарком Алексей Иванович Шахурин, к которому Марина обратилась за советом, встретил ее приветливо.
- Вы хорошо представляете себе, что такое Пе-2? - раскуривая папиросу с длинным мундштуком, расспрашивал он Марину. - Это не У-2, тут нужна такая техника пилотирования, ого! Все ли ваши летчики смогут его освоить, времени-то вам мало дадут, ну месяц-два. Боевая техника не может стоять, она должна воевать. Может быть, - продолжал он, - подождать немного, должна прибыть партия американских самолетов "Бостон", посмотрели бы, что за самолет...
- Нет, нет, - запротестовала Марина, - ждать мы не можем. Ну а что касается самолета Пе-2, то я уверена, что мои девушки освоят его. Летают же мужчины, мы сможем тоже.
- А не говорит ли в вас этакий дух соревнования? - улыбнулся Шахурин. Тут надо трезво рассуждать, дело серьезное. Машина очень сложная.
- Мы будем гордиться тем, что нам доверяют такую машину, - сказала Марина. - И постараемся оправдать это доверие.
В конце разговора нарком пообещал, что самолеты начнут поступать в полк в самом скором времени.
В часть Марина возвратилась в конце июня. Известие о вооружении полка самолетами Пе-2 даже командиры эскадрилий - опытные летчики - встретили настороженно и с опасением. Считалось, что освоить такой самолет в короткие сроки невозможно, ведь большинство летчиков имеют малый налет, тренировочных самолетов (с двойным управлением) нет, самостоятельный вылет очень нелегок.
- Вот поэтому и надо начинать изучение материальной части прямо с завтрашнего дня, не ожидая, пока прилетят самолеты, - убеждала Раскова командиров. - Покажите, на что вы способны, станьте примером для рядовых летчиков. И забудьте слова "трудно", "невозможно". Думайте не о том, как летает этот самолет в других частях, а о том, как мы будем на нем летать. Да, она строптива, эта машина, но женщине свойственна аккуратность, легкость в движениях. И я уверена, что все наши летчики освоят ее. Сроки нам дали очень сжатые - четыре месяца, и мы сможем вылететь на фронт к началу осени.