Я долго не писала тебе. Но теперь ты знаешь причину. До свидания. Напиши мне. В твоих письмах я черпаю силу и бодрость. Н.»
Возвращение брата из армии отметили торжественным семейным ужином. Отец, кажется, превзошел самого себя. В сервизном блюде горкой белел салат оливье, узкую тарелку-селедочницу заполнил паштет его собственного приготовления, а тушеный, со специями кролик источал такой дух, что Валера, втянув носом не меньше четырех литров воздуха, блаженно сказал:
— Теперь-то наконец верю — дома. Ах, батя, в наше бы тебя подразделение вместо ошибки природы — старшего сержанта Куценко. Дал же бог человеку талант: из любого хорошего продукта приготовит несъедобное блюдо.
Видно, и правда старший сержант Куценко не баловал личный состав подразделения вкусной пищей, брат съел чуть ли не половину кролика и все подкладывал себе в тарелку салат.
Под такую мощную закуску он уже не единожды наполнял свою стопку, в чем скоро обогнал отца.
Когда Валера снова взялся за графин, мама спросила:
— Ты не слишком увлекся? — и накрыла рюмку ладонью.
— Ну, по такому случаю… — Валера вопросительно посмотрел на отца. — Батя, скажи…
— Понятно, случай знатный, кто спорит… только ведь градусов в ней… — И отец постучал ногтем по графину с водкой, настоянной на корочках лимона. — Горит… К тому же, сынок, теперь у нее вот спрашивай, у Галочки.
— Галочка-то разрешит! — Валера обнял ее за плечи, заметно смуглевшие под полупрозрачным нейлоном белой кофточки. — Как, товарищ старшина, можно? По причине возвращения из вооруженных сил?
Я подумал, что Гале, казавшейся рядом с ним маленькой и хрупкой, вряд ли понравилось, как он уверенно и твердо обнял ее своими большими руками.
— Не знаю, имею ли на это право — запрещать, разрешать. — Она чуть вскинула голову и тряхнула короткими каштановыми волосами, словно освобождаясь этим движением от его рук.
— А вот за это твое право можно и поднять! — сказал отец и добавил: — По последней. А то в самом деле увлеклись, в голову ударяет. Сколько на ней, проклятой, людей сгорело!
— Мне-то чего бояться! — пошутил Валерий. — Своя пожарная команда рядом.
— Слышал, за что тост? — с нажимом спросил отец.
— Батя, усек, — так же шутливо сказал Валера. — Тост за командира. За товарища старшину. Галочка, за тебя! Чтоб старшина ты была у меня по всем правилам!
Хоть случай и торжественный, но выпил Валера, по-моему, все-таки лишнего.
В этот раз провожать Галю пошел не я, а Валера. Мама, правда, сказала, что в таком состоянии ему лучше бы остаться дома, но брат лишь усмехнулся.
— Что, пьян? Ничего, сегодня мне разрешается. И кто сказал, что пьян? Извиняюсь, ни в одном глазу.
Возвратился Валера минут через двадцать, и я удивился, что так скоро. Упражнение по английскому приготовить я еще не успел и, сидя за письменным столом, не прислушивался, что говорили в другой комнате. Лишь когда открылась дверь, услышал недовольный голос Валеры:
— Не надо на меня, батя, танком идти. Она гордая, а я что, не человек? Тоже могу обижаться.
— Тебе-то на нее обижаться нечего.
— Ладно, батя, сами попробуем развязать узелки.
Валера закрыл за собой дверь, и я вопросительно взглянул на него, как бы предлагая продолжить разговор. Но брат говорить о Гале не захотел. Постоял с минуту над моим «черным списком» и усмехнулся, шевельнув пышными метелочками усов.
— Самовоспитанием занимаешься. Дело знакомое. Давно висит?
Я сдержанно ответил:
— Почти месяц.
— Скоро снимешь.
— Почему?
— Надоест.
— Ну зачем ты так? — с горячей обидой сказал я. — Еще не знаешь ничего, только приехал, не увидел, не разобрался, и сразу — «надоест».
— А сам-то чего в бутылку полез? Нервные все какие… Я это к чему? Не такие вот плакатики и обещания человека формируют, а неумолимые железные обстоятельства.
— Интересно, — тотчас возразил я, — по-твоему, выходит, что человек должен скрестить на груди руки и покорно ждать обстоятельств? А воля его? А желание что-то, изменить в себе, улучшить? Это, значит, бессмысленно?
Валера смотрел на меня с удивлением.
— Старина, а ты, вижу, подрос. Рассуждаешь. Ишь, подковался. Как в школе дела?
— Нормально.
— А все-таки?
— Редактором выбрали. В учкоме кручусь. На той неделе мини-стадион закончили.