Боря, может быть, нам встретиться? Так много хочется рассказать. Не побоишься показаться мне с разбитой губой? Не бойся. Если утром в понедельник получишь это письмо, то часа в четыре выйдешь во двор? Ладно? Я буду смотреть в окно. До встречи. Надя».
Утром, когда я проснулся, Валерий как ни в чем не бывало приветливо улыбнулся мне и показал на щеку.
— Вот теперь как огурчик. Хоть на выставку. Не болит?
— Чуть-чуть.
— Старина, бомбу против меня за пазухой не держи. Может, я чего и лишнего сказал. Вообще-то вы с этой Н. — правильные ребята. Кто она? Покажешь?
— Ладно. Когда-нибудь…
Насчет «огурчика» и «выставки» Валера преувеличил. Умываясь, я внимательно рассмотрел в узком туалетном зеркале свое лицо. Щека в самом деле опала, а вот у верхней губы четко проступал синяк. С таким украшением я, пожалуй, не рискнул бы предстать перед Надей. Но раз сказала, чтоб не боялся, тогда и раздумывать нечего.
Этот день я прожил как в беспокойном сне. Сидел за партой, слушал, что объясняют учителя, писал в тетради, отвечал (и, как ни странно, удачно) по историй, обсуждал с Воликом и Костей, который принес фотографию нашей комсомольской группы, номер стенгазеты. Но все время мне казалось, будто я только тем и занят, что думаю о Наде.
Из-за спецномера (мы его все-таки закончили, и газета получилась отличная) я задержался в школе часа на полтора. Когда возвращался домой, то едва сдерживал себя, ноги так и норовили пуститься в бег. Хотя никакой нужды в этом и не было: пообедать — десять минут, рубашку надеть, причесаться, блеск на ботинки навести — и того меньше. А захочу, успею и половину уроков на завтра сделать… Рубашку надену белую. Нет, лучше свитер. В душе-то я понимал: парню не пристало так заботиться о внешности, но что мог с собой поделать — очень хотелось понравиться Наде, выглядеть мужественным и стройным. Даже вспомнил о Галиной венгерской кепке. Надо же когда-нибудь обновить. И мороз, словно специально дожидался этого дня, под натиском южного циклона отступил на север. Совсем тепло стало.
Проходя мимо эстрады, где стайка воробьев отчаянно ссорилась из-за хлебной корки, я увидел: оба крестика стерты. Надя получила письмо! Мне сделалось жарко. Когда же взяла письмо? Утром крестики были. Значит, сейчас, днем? Не побоялась? Впрочем, теперь это не имеет значения. «Почта» больше не понадобится. Мне стало немножко грустно. Столько времени тайник под эстрадой верно служил нам. А теперь… Но я тут же подумал, что совсем скоро увижу Надю. Увижу и буду разговаривать. Впервые разговаривать.
Из дома я вышел за четверть часа до назначенного срока. Не утерпел.
Как хорошо, что на город навалился теплый циклон и едва не целые сутки идет снег. Белыми перинами он лежит на местах недавних хоккейных сражений. Никого не видно и на заваленной снегом площадке перед Надиным домом. Очень кстати. Иначе не избежать бы мне веселых взглядов и шуточек ребят. Досталось бы и модной кепочке с шелковым шнуром. И острую складочку на брюках заметили бы.
Долго выстаивать среди белых сугробов Надя меня не заставила. Через минуту дверь открылась, и в пушистой серой шубке, такой же серой шапке и красных сапожках вышла Надя. Она была так хороша, что я зажмурился. И дышать перестал. И ноги будто плохо держали.
Я почти не видел узкой тропки среди снежных завалов. В трех шагах от Нади, сошедшей навстречу со ступенек, вдруг едва не по колено увяз в сугробе. Надя засмеялась и протянула руку в красной варежке.
— Ну здравствуй, Боря! — певуче сказала она и тут же обеспокоилась: — Снегу в ботинки не набрал?
Я словно не услышал про ботинки. Все смотрел на ее лицо и, кажется, по-прежнему не дышал.
— Здравствуй, — с усилием выдавил я.
Долго не мог я освободиться от гнетущего чувства стесненности. Все дома нашего большого двора миновали, на улицу вышли, направились к безлюдному скверику, а я лишь односложно отвечал на ее вопросы и время от времени с замиранием сердца поднимал глаза на лицо Нади. И она вдруг встревожилась. В аллее сквера, по обеим сторонам которой, будто скучая, стояли скамейки с нетронутым снегом, преградила мне дорогу и внимательно посмотрела в глаза.
— С тобой что-то происходит. Я вижу.
— Ничего, — тихо сказал я. — Не обращай внимания.
— Как не обращать внимания?
— Ты не поняла, — ответил я. — Все в порядке.
— Боря, тебе скучно со мной? Расстроен? Ожидал не такого.