В символическом и практическом отношении трудно переоценить влияние продолжительной американской кампании во Вьетнаме и других частях Юго-Восточной Азии на международный порядок и национальный дух американского народа, представления которого о роли его страны в мире по сей день сильно связаны с этим конфликтом, хотя уже в ином ракурсе. Эта война велась «открытым обществом» и становилась еще более прозрачной в результате разоблачений, таких как документы Пентагона, и ежедневных сообщений телевидения и прессы о кровопролитиях и очевидной бессмысленности потерь; это была первая война, которую Соединенные Штаты Америки явно проиграли и которая исказила победный опыт Второй мировой, нанеся огромный урон репутации очень многих людей, начиная от четырехзвездных генералов и заканчивая «умнейшими и лучшими» интеллектуалами; она совпала с возникновением в американском обществе консенсуса по поводу целей и приоритетов нации (и во многом этому способствовала); она сопровождалась инфляцией, невиданными доселе студенческими протестами и городскими беспорядками, а затем и Уотергейтским скандалом, на время дискредитировавшим сам президентский институт; она, по общему мнению, кардинально противоречила учениям отцов-основателей и уменьшала популярность США в мире; и наконец, стыдливое и равнодушное отношение к возвращавшимся из Вьетнама солдатам десять лет спустя вызвало реакцию, заставлявшую общественное сознание снова и снова вспоминать об этом конфликте, находившем отражение в военных мемориалах, книгах, документальных телефильмах и личных трагедиях. Все это означало, что война во Вьетнаме, несмотря на гораздо меньшие жертвы, повлияла на американский народ примерно так же, как Первая мировая на европейцев. Ее воздействие особенно сильно проявлялось на личном и психологическом уровнях, а в более широком смысле трактовалось как кризис американской цивилизации и ее конституционного строя. Таким образом, это воздействие мало зависело от стратегического и великодержавного измерений данного конфликта.
Однако именно эти два аспекта наиболее существенны для нашего исследования и требуют более пристального внимания. Во-первых, вьетнамский конфликт послужил полезным и отрезвляющим напоминанием о том, что подавляющее превосходство в вооружении и экономических показателях не всегда автоматически приводит к военной эффективности. Это не умаляет лейтмотива настоящей книги, доказывающей важность экономики и технологий в масштабных, длительных (и обычно коалиционных) войнах между великими державами, когда каждая из сторон одинаково решительно настроена на победу. С экономической точки зрения США были в пятьдесят — сто раз продуктивнее Северного Вьетнама; в военном отношении они могли (а некоторые «ястребы» к этому даже призывали) Разбомбить противника так, чтобы отбросить его в каменный век, а ядерное оружие способно было уничтожить и всю Юго-Восточную Азию. Однако в войне такого рода эти преимущества невозможно было реализовать. Страх перед общественным мнением и негативной международной реакцией исключал применение ядерного оружия против врага, не представлявшего угрозы для существования самих Соединенных Штатов. Обеспокоенность протестами американского народа против кровопролитного конфликта, легитимность и необходимость которого вызывали всё большие сомнения, также сужала возможности использования традиционных методов ведения войны; ограничения накладывались и на бомбардировки; тропу Хо Ши Мина через нейтральный Лаос не удавалось взять под контроль; русские суда продолжали доставлять оружие в порт Хайфон. Недопустимо было спровоцировать вступление в войну двух крупнейших коммунистических стран. Это означало, что бои фактически представляли собой череду мелких столкновений в джунглях и рисовых полях, то есть на местности, которая сводила на нет преимущества американцев в огневой мощи и мобильности (зависевшей от вертолетов), требуя вместо них навыков действий в тропических лесах и слаженности подразделений, в чем вьетконговцы преуспели намного лучше, чем быстро сменявшие друг друга американские призывники. Хотя Джонсон продолжил линию Кеннеди и отправлял во Вьетнам все больше и больше солдат (до 542 тыс. человек в 1969 году), генерал Уэстморленд все равно считал это недостаточным; правительство, упорно рассматривавшее эту войну как ограниченный конфликт, отказывалось мобилизовать резервы или переводить экономику на военные рельсы{919}.