Как именно реагировать на эти цифры, зависит от личного интереса. Те, кого волнуют только сами цифры или их возможная неправильная интерпретация, смогут сопоставить представленные данные и вспомнить о том факте, что обе сверхдержавы имеют также крупные арсеналы тактического ядерного оружия{1178}. С точки зрения очень многих неофициальных комментаторов и широкой публики, сам по себе запас и разрушительный потенциал ядерных вооружений США и СССР свидетельствует о некой политической неполноценности или психическом расстройстве, которые угрожают жизни всей планеты, и потому должен быть упразднен или сильно сокращен как можно скорее{1179}. С другой стороны, есть целый ряд комментаторов (в научно-исследовательских центрах и университетах, а также министерствах обороны), принявших возможность реального применения ядерного оружия в рамках национальной стратегии и направляющих свою интеллектуальную энергию на активное изучение соответствующих систем вооружения, стратегий эскалации и военных игр, плюсов и минусов ограничений вооружений и верификации соглашений, «массы боевых частей», «площади поражения» и «эквивалентной мощности в мегатоннах», политики целеуказания и сценариев «второго удара»{1180}.
Как подходить к «ядерной проблеме»{1181} в рамках исследования, подобного этому, охватывающему пять веков, — вопрос непростой. Разве существование ядерных вооружений или, точнее, возможность их массового развертывания не аннулирует традиционные взгляды на войну со стратегической и экономической точек зрения? А в случае масштабного конфликта с применением стратегических ядерных вооружений не становятся ли бессмысленными для жителей Северного (да и Южного) полушария любые подсчеты их влияния на «изменение баланса сил»? В конце концов, разве не пришел в 1945 году конец традиционному соперничеству великих держав, периодически выливавшемуся в военные действия?
Очевидно, определенного ответа на этот вопрос нет. Однако есть указания на то, что в настоящее время сверхдержавы могут возвращаться к более традиционной концепции силы, несмотря на наличие ядерного оружия, а во многом по причине этого наличия. Во-первых, на сегодняшний момент уже существует необходимый баланс в ядерном вооружении обеих стран. Несмотря на все обсуждения «окна возможности», то есть наличия стратегического превосходства той или иной стороны и вероятности получения «возможности нанести первый удар», ясно одно: ни Вашингтон, ни Москва не могут гарантировать, что сумеют уничтожить противника, не подвергнув себя сопоставимому ущербу; изменить это не в состоянии и постепенно реализуемая программа «звездных войн». В частности, поскольку обе стороны обладают баллистическими ракетами подводного пуска, базируемыми на подлодках, которые нелегко обнаружить{1182}, ни одна из сторон не может с точностью утверждать, что ей под силу уничтожить все без исключения ядерные мощности соперника. Этот факт едва ли не в большей степени, нежели угроза «ядерной зимы», останавливает руку властей предержащих, за исключением моментов случайного возникновения напряженности. Отсюда следует, что обе стороны угодили в патовую ситуацию: ядерную энергию уже изобрели и деваться от нее некуда, отказаться от ядерного оружия ни одна из сторон не намерена, хотя и не может воспользоваться его преимуществом, поскольку на каждый вид вооружения у противника имеется аналог или средство противодействия и поскольку само применение такого оружия — слишком великий риск.
Иными словами, обширный ядерный арсенал каждой из сверхдержав сохраняется, но (исключая вероятность «случайного запуска») он, вероятнее всего, ни на что не годен, поскольку его применение противоречит древнему постулату о том, что в войне, как и во многом другом, важен баланс целей и средств. В случае же ядерной войны риск проистекает из нанесения и причинения человечеству такого вреда, какой нельзя оправдать никакими политическими, экономическими и идеологическими целями. Хотя сотни умов заняты задачей выработки «стратегии ядерных конфликтов», трудно оспорить утверждение Джервиса о том, что в словах «рациональная стратегия использования ядерного оружия» кроется логическое противоречие{1183}. Как только будет выпущена первая ракета, отношениям «взаимных заложников», в которых обе стороны застряли с момента утраты Соединенными Штатами ядерной монополии, придет конец. И тогда результаты будут столь разрушительными, что ни один рационально мыслящий политический деятель не осмелится перейти черту. Если ядерной войны не начнется случайно — по причине человеческой халатности или технического сбоя, вероятность которых нельзя полностью исключить{1184}, — обе стороны будут воздерживаться до последнего. Если же столкновение неизбежно, и политики и йоенные постараются «ограничиться» применением конвенциональных вооружений.