Поскольку в конечном счете именно Франция сменила Испанию в качестве самой могущественной военной державы, было бы вполне естественным с исторической точки зрения сконцентрировать все внимание на многочисленных преимуществах данного преемника. Однако справедливости ради надо отметить, что на протяжении почти всего рассматриваемого в данной главе периода Франция выглядела значительно слабее, чем ее южный сосед. Только спустя несколько десятилетий после окончания Столетней войны консолидация территорий, включая Бургундию и Бретань, использование прямого налогообложения (особенно подушевого налога), отлаженная работа новых государственных министров, а также существование «королевской» армии с мощной артиллерией сделали из Франции успешное единое постфеодальное монархическое государство{85}.
Но вся шаткость данного «строения» не замедлила обнаружиться. Итальянские войны, кроме того что неоднократно демонстрировали, насколько краткосрочными и пагубными оказывались усилия Франции взять под контроль полуостров (даже в союзе с Венецией или турками), были также и безумно затратными, что в итоге вынудило Французскую корону, как и Габсбургов, объявить в роковом 1557 году о своем банкротстве. Задолго до этой катастрофы, несмотря на повышение размера подушевого налога и таких косвенных налогов, как габель (налог на соль), а также таможенных пошлин, французские монархи уже активно занимали значительные суммы у финансистов под высокий (от 10 до 16%) процент и использовали весьма сомнительную практику продажи должностей. Хуже всего то, что во Франции в большей степени, чем в Испании или Англии, в религиозную борьбу вплетались амбиции известных благородных родов, что способствовало разжиганию многолетней кровавой гражданской войны. В 1560-х годах Франция могла стать новой европейской ареной борьбы, которая, возможно, привела бы к разделу страны по религиозному признаку, как это произошло в свое время с Нидерландами и Германией{86}.
Только после восхождения на французский престол Генриха Наваррского, ставшего Генрихом IV (1589–1610), который был сторонником внутренней компромиссной политики и военной агрессии в отношении Испании, положение страны упрочилось, а мирный договор, подписанный с Мадридом в 1598 году, позволил Франции стать независимой военной и политической силой. Но она все же оставалась страной, сильно ослабленной гражданской войной, разбоями, высокими ценами, пошатнувшимися торговлей и сельским хозяйством и разрушенной системой налогообложения. В 1596 году государственный долг достиг уровня почти в 300 млн. ливров, а 80% ежегодных доходов страны, составлявших 31 млн. ливров, уже были расписаны для уплаты кредиторам{87}. Восстановительный период занял у Франции довольно много времени. При этом страна была достаточно богата природными ресурсами. Численность ее населения (около 6 млн. человек) в два раза превышала количество жителей Испании и в четыре — Англии. Возможно, она отставала от Нидерландов, Северной Италии и Лондона по уровню урбанизации, развитию коммерции, финансовой системы, но ее сельское хозяйство было достаточно диверсифицировано и работоспособно, поэтому в стране, как правило, наблюдался переизбыток продуктов питания. Наличие скрытых ресурсов Франция продемонстрировала уже в начале XVII века, когда герцог де Сюлли занимался в правительстве Генриха IV вопросами экономики и государственных финансов. Кроме полетты (ежегодной платы госчиновников в казну за право продажи и передачи по наследству должности) де Сюлли больше не ввел ни одного нового налога. Он сосредоточился на перестройке всего механизма сбора налогов, на разоблачении тысяч налогоплательщиков, незаконно требовавших освобождения от уплаты тех или иных сборов, на возврате королевских земель и восстановлении доходов, пересмотре процентных ставок по государственным обязательствам. Уже в начале XVII века государственный бюджет пришел в равновесие. Кроме того, де Сюлли еще до Кольбера, министра при Людовике XIV, пытался поддержать процесс развития промышленности и сельского хозяйства, снизив подушевой налог, строя мосты, дороги и каналы, чтобы облегчить перевозку товаров, стимулируя изготовление тканей, создавая королевские заводы по производству предметов роскоши, чтобы в итоге отказаться от их импорта, и т. д. Не все предпринятые правительством Франции меры принесли ожидаемые плоды, но эффекта от них было намного больше, чем от действий Филиппа III в Испании{88}.