– Наверное, вы и сами не в сети? – осведомился бипед.
Форстер не ответил.
– О, простите за бестактность…
Повисла неловкая пауза.
– Спасибо за то, что помогли мне. Не каждый бы на вашем месте поступил так, – нарушил тишину бипед.
Джек пожал плечами.
– А могу я задать еще один неделикатный вопрос? – осведомился бипед.
– Почему бы и нет?
– Вы ведь кукловод? Надеюсь, вас не оскорбляет это прозвище?
– Да, кукловод.
– Вас почти не осталось.
– Остался я один. И два паяца: Фист и мистер Стабс.
– Мистер Стабс? У него нет партнера-человека?
– У него он был. Дэвид Тиамат. Но вы же знаете, что с ним произошло.
На мгновение повисла тишина – бипед заглядывал в архивы.
– Я прошу прощения, – произнес он наконец. – Мы всегда предпочитали выводить из строя корабли, а не убивать их экипаж. Мы полагали, что экипаж быстро спасут.
Но к Дэвиду Тиамату не успели вовремя. Его корабль дрейфовал слишком долго. Не в силах вынести одиночество, Дэвид вручил себя мистеру Стабсу и упокоился с миром, когда паяц завладел его разумом и телом. Его история стала любимой легендой паяцев, вселяющей надежду на счастливый конец их истории.
– Что ж, вы хотели как лучше, – сказал Джек. – Вам не следует винить себя за нерадивость Пантеона.
– Боги несправедливы к вам. Вам же осталось совсем немного до того, как…
Бипед поерзал, потупился. Должно быть, так он хотел показать смущение и неловкость.
– Через три месяца истекает моя лицензия на мистера Фиста, – пояснил Джек. – После чего паяц завладеет моим телом – как мистер Стабс телом Тиамата.
Фист хихикнул.
– А вы не можете пересмотреть условия?
– Гляньте еще раз в свои архивы. – Джек грустно улыбнулся. – Системы удаления паяцев имела только последняя мастерская по их обслуживанию. Она была на орбитальной марсианской станции. Там содержались все паяцы, вынутые из своих хозяев, и все системы, извлекавшие и поддерживавшие их. В конце войны станция превратилась в облако пара. А с ней и вся нужная техника, и все программы. Никто больше не сможет вынуть Фиста из меня и уж тем более не построит новую мастерскую для этого.
– Но почему нельзя сохранить текущее состояние дел?
– Я не владею Фистом. У меня всего лишь семилетняя лицензия на него. Если я в конце лицензионного срока не возвращаю паяца в принадлежащую Королевству мастерскую по уходу за паяцами, включаются штрафные санкции. Компания, выпускавшая паяцев, либо ее правопреемники вправе изъять мою собственность для возмещения стоимости Фиста. Он весьма сложное и совершенное устройство и стоит дорого. Я же всего лишь бездомный безбожный предатель и стою мало. – Джек ухмыльнулся. – А это значит, компания получит единственную мою собственность: тело и разум. Но от компании не осталось ничего, кроме Фиста. Так что он целиком и полностью завладеет мной. Как только его системы, ответственные за корпоративную принадлежность, проанализируют ситуацию, они прикажут вступить во владение моим разумом и телом.
– Фист может их остановить?
– Нет. Это не под силу и самому Королевству. Все произойдет автоматически. Изменить тут нельзя ничего.
Форстер помолчал немного, затем добавил, не в силах сдержать обиду и злость:
– Да и не то чтобы Фист хотел остановить их.
– Мне так жаль, – посочувствовал бипед. – И от компании на самом деле не осталось совсем ничего другого?
– Ходили слухи, что выжили шесть эмбрионов-паяцев, еще не внедренных ни в кого. Но где они, никто не знает. Да и систем нет, которые могли бы поддерживать их жизнь. Так что Фисту некуда податься, кроме как вот сюда. – Джек постучал пальцем по лбу.
Паяц тут же явился перед собеседниками:
– Эй, мякиш, хозяин теперь мой!
– Я уже сказал тебе, чтобы ты не употреблял это слово.
– Да пошел ты!
Форстер размахнулся, чтобы отвесить оплеуху наглецу, но тот отреагировал мгновенно, исчезнув.
– Прошу прощения, иногда он отбивается от рук.
«Эй, Джеки-малыш, погоди, я тебе отобьюсь от рук!» – прозвучало в голове.
– Да, тяжелое у вас время.
– Нелегкое, – согласился Джек.
В отель на нетвердых ногах вошли две девушки и побрели к бару. Обе были в облегающих белых майках и шортах, усеянных сетевыми символами. Интересно, кем эта парочка кажется их целевой аудитории?
Девицы заметили бипеда. Одна взвизгнула. Вторая захихикала. Первая ударила подругу и закричала:
– Мой брат! Вы убили моего гребаного брата!
Шатаясь, она направилась к бипеду, но подруга потянула за руку, остановила. Первая залилась слезами, бормоча бессвязно, обвиняя и угрожая.
– Очень жаль, что так много людей считает нас виновниками того зверства, – произнес бипед, отворачиваясь от девушек.