Каждый снимал напряжение, как мог. Кто-то пил, как гинеколог. Кто-то орал на больных и подчиненных. Борис Артурович, сбегая от действительности, смотрел сериалы. Преимущественно на медицинскую тематику. Любимым у Минкина числился «Доктор Хаус». Его он смотрел не только из-за увлекательных перипетий сюжета, но и чтобы хоть краешком глаза глянуть на возможности нормально развитой, вовремя и в достаточных объемах субсидируемой медицины. Кроме того, как главный (и отнюдь не плохой!) врач, Борис Артурович невольно ассоциировал себя с главными героями сериала. Нет, он не представлял себя брутальным хромающим гением медицины, блестяще сыгранным Хью Лори, Борис Артурович скорее ощущал себя роскошной черноволосой красавицей с огромными печальными глазами – начальницей больницы «Принстон-Плейнсборо», Лизой Кадди. Ее проблемы были ему гораздо ближе и понятней (разве что тараканов в подвале ее учреждения представить было сложно). А вот несносным, строптивым Грегори Хаусом в его поликлинике были все остальные. С полным перечнем его пагубных пороков, равномерно распределенному по всему коллективу.
Но Борис Артурович все равно любил свою работу, и во всех обстоятельствах старался делать для нее максимум возможного. Его поликлиника не относилась к престижным и суперсовременным, но вполне справлялась со своей основной задачей – оказанием медицинских услуг районному населению. И в этом была его, Минкина, немалая заслуга – незаметная для многих работников коллектива. Вследствие чего, Борис Артурович жил в постоянном ощущении одинокости и недооцененности. Но с этим приходилось мириться. Тем более что всех своих секретов (например, насчет разработанного им «Плана») он все равно никому рассказать не мог.
Кстати говоря.
Со вчерашнего вечера Минкина поедом грызла тревожнейшая мысль: в сегодня в его поликлинику должны прийти из прокуратуры.
Что им известно? По какому вопросу? По телефону сказали, чтобы выяснить что-то по персоналу и пациентам. Наверное, какая-нибудь дурацкая жалоба, их всегда полно. Но… А вдруг это отвлекающий маневр? А на самом деле их интересует «План», который он уже начал приводить в действие? Если что-то всплывет, отступить назад ему будет непросто.
Борис Артурович почувствовал, как по спине поползли неприятные мурашки. «План» казался таким простым и изящным, что отказываться от него было бы крайне жалко.
Но может все обойдется?
«Для начала узнаем, что им известно, а там будет видно», – подумал Борис Артурович. И решив не тратить оставшиеся нервы впустую, включил на рабочем компьютере новую серию «Интернов». Там тоже была красивая женщина на сложном руководящем посту, в управление которой достался непростой, противоречивый коллектив.
Гуляра и Иван Черешнины прибыли в 225-ю поликлинику около полудня. Так получилось, что подъехали они к служебному входу – со стороны, которую официальным визитерам обычно не показывают. Чтобы не тратить время на поиск «парадной лестницы», показав на шлагбауме удостоверение Гуляры, они проехали на территорию.
Внутри, как и положено любым задним дворам, особенно с наступлением осени, было не особенно чисто. Местами валялся разнообразный неидентифицируемый хлам, под козырьком служебного входа дымили сигаретами четверо мужчин. То, что это курят медики, было понятно по надетым на них халатам.
Никаких указателей, дающих представление о том, куда следует направиться далее, не было. А прямо посередине двора некто еще и ремонтировал машину «скорой помощи», увлеченно копаясь под задранным к небу капотом.
Именно его и тронула за плечо Гуляра, в надежде получить помощь.
– Простите, пожалуйста. Как нам найти главврача?
– Чи-и-иго??!!! – именно с такой интонацией ответил «некто».
А затем двумя руками резко, с оглушительным грохотом захлопнул капот.
Мужчина чинивший «скорую» был крайне недружелюбен. Лет пятидесяти, высокий, одновременно и грузный, и коренастый, с седым ежиком волос, в санитарной униформе. На Гуляру уставился его жесткий, полный непонятной злобы взгляд. Приподнятая в оскале верхняя губа и выдвинутая вперед нижняя челюсть также указывали на характер его настроения.