Ничего не произошло.
– Что это такое?
– Я не знаю, мисс Андерсон, – пожав плечами, ответил адвокат. – Мне лишь было поручено сохранить это и передать вам после вашего совершеннолетия.
– И это всё? – вмешалась Камилла.
– Да.
– И ради этого мы здесь собирались?
– Миссис Андерсон, я ведь говорил, что ваше присутствие здесь не обязательно, – с мягкой улыбкой произнес адвокат. – Этот пункт завещания касался только мисс Евы.
Камилла отвернулась, сделав вид, что её сейчас больше интересуют собственные ногти, чем дальнейший разговор.
Мистер Финч выложил на стол две копии завещания и забрал свою папку.
– Что ж, на этом всё. Могу вам ещё чем-то помочь?
– Нет, спасибо. Но мне бы хотелось еще кое о чем переговорить с дочерью.
– Как вам будет угодно. Кабинет в вашем распоряжении. Когда закончите – сообщите моему администратору.
Вежливо откланявшись, адвокат удалился.
Ева продолжала разглядывать полученный жетон. Последняя воля отца. Наверняка это что-то важное. Но что это? Почему никаких объяснений?
– Ева, присядь. Нам нужно еще кое-что обсудить.
– Только недолго.
– Это уж как получится.
Ева уселась в свободное кресло, крепко зажав в ладони жетон. Камилла с трудом скрываемым разочарованием произнесла:
– Что ж, чуда не произошло. Я надеялась, что сегодня мы получим доступ к каким-то неизвестным активам Патрика. К чему-то, что могло бы спасти компанию.
– Компания была обречена, мама. С того самого момента, как оказалась в твоих руках.
– Вот что, хватит!
Лицо Камиллы исказилось в хищной гримасе. В присутствии посторонних она еще сдерживалась, но сейчас в этом не было нужды.
– Если ты думаешь, что я позволю тебе оскорблять меня и корчить из себя невесть что – то ты ошибаешься! Ты уже взрослая, я не обязана тебя опекать! И терпеть твои выходки – тоже!
– Поверь мне – тебе не придется больше утруждаться, мама. Говори, что хотела, и я пойду.
Камилла, моментально сменив выражение лица, откинулась на спинку кресла.
– Хорошо. После твоего совершеннолетия к тебе автоматически перешли права на твой пакет акций «Андерсон Чардж Системс».
– Да, я понимаю. Половина компании – моя.
– Сорок четыре процента, если быть точными. И теперь, согласно уставу компании, все решения должны приниматься на собрании акционеров.
– Из двух человек?
– Да.
– При этом у тебя контрольный пакет? Какой смысл в этих совещаниях, если я все равно не смогу ни на что повлиять?
Камилла сладко улыбнулась.
– Правила есть правила. Но есть выход. Вот уже несколько месяцев я веду разговоры о слиянии с «Дайсон групп». Это крупный многопрофильный холдинг. В том числе у него довольно мощные производственные мощности в реальном секторе. Он заинтересовался и нашим бизнесом.
– Ты продаешь компанию отца? Хочешь окончательно уничтожить всё, что он создавал?
– Не начинай, Ева! Это бизнес. Компания небольшая, и мы уже давно не выдерживаем конкуренции с крупными корпорациями. Особенно после принятия последней редакции антимонопольного кодекса.
– Так это из-за него «Альбион» поднял такую волну?
– Кто? Антимонополисты? Да, вроде бы. Никогда не думала, что ты интересуешься политикой.
– Пришлось тут недавно, – усмехнулась Ева.
– Они все равно ничего не решают. У «Альбиона» нет весомой поддержки ни в правительстве, ни в бизнес-кругах. Только толпы на улице. А их легко разогнать.
– И что, нет другого выхода, кроме как отдаться на съедение Дайсону?
– Банкротство, – пожала плечами Камилла. – Мы уже два года работаем в убыток. Долги растут. Если ничего не предпринять – к концу года компании не станет. Так что надо попытаться выжать из неё хоть что-то.
Ева покачала головой.
– Выжать хоть что-то… Да ты всю жизнь только этим и занималась!
Эту колкость Камилла пропустила мимо ушей. Чуть подавшись вперед, она положила ладони на стол и твердо произнесла:
– У меня к тебе предложение, Ева. Слияние пройдет куда проще и быстрее, если нам не придется тратить время на бессмысленные споры между собой. Поэтому я готова выкупить твою долю.
– Да неужели? Ты же говоришь, что с деньгами совсем туго?
– Так и цена акций упала. Я могу предложить тебе пятьсот тысяч.
– Полмиллиона? За сорок четыре процента акций компании?
– Попробуй найти тех, кто даст больше. Не думаю, что получится.
– Ну, конечно! Ты так щедра!
– Подумай. Только не очень долго. Ситуация ухудшается с каждым днем.
Ева зажмурилась, запустив пятерню в волосы. Выходит, все кончено. Компания папы скоро исчезнет. От этой мысли на душе стало совсем пусто – будто из рамы с разбитым зеркалом выпал последний едва державшийся там кусок.
Из-за денег она не переживала. Ей не нужна была роскошь в реале, все её мысли и мечты были обращены в Эйдос. Глупо думать о шмотках и золотых побрякушках, когда ты можешь создавать целые миры.
Или разрушать их.
Но смерть семейной компании стала для неё последней точкой. Всё, папы больше нет. И окончательно рушится то, что он оставил после себя. Всё, что у неё осталось – это воспоминания и этот вот странный жетон, холодно поблескивающий на ладони.
– Делай, что хочешь… – негромко произнесла она.
– Что-что? Прости, я не расслышала…
– Два миллиона кредитов – и можешь забирать мою долю компании.
– Я же сказала – мы почти банкроты. Я не могу предложить тебе больше…
– Вот только не надо держать меня за дуру! Может, мне выйти напрямую на Дайсона? Посмотрим, во сколько он оценит мой пакет акций.
– Он вряд ли будет даже разговаривать с тобой. Его интересует вся компания целиком. И я обещала ему, что мы с тобой договоримся между собой.
– А я все-таки хочу проверить. Сколько предложит он, как думаешь?
– А девчонка-то с характером! – рассмеялся Луис, до этого наблюдавший за их разговором молча и даже несколько отстраненно. – В обиду себя не даст.
– А ты в этом сомневался? – холодно ответила Ева. – Уж тебе ли не знать?
Он презрительно фыркнул.
– Камилла, мне кажется, чем быстрее мы от нее избавимся – тем лучше. Тащить её на переговоры к Дайсону не стоит. Она только все испортит.
– О, уж поверьте, я постараюсь! – широко улыбнулась Ева.
– У меня нет двух миллионов, – холодно ответила Камилла.
– Захочешь – найдешь. И, зная тебя, предположу, что Дайсону ты перепродашь мою долю еще дороже.
– За кого ты меня принимаешь? Думаешь, я хочу заработать на тебе?
– Не думаю. Знаю. Но два миллиона меня вполне устроит. Зато не придется лишний раз общаться с вашей сладкой парочкой.
Камилла, поджав ярко накрашенные губы, опустила глаза. Долго, не меньше минуты, молчала, разглядывая собственное отражение на черной глянцевой столешнице.
– Не знала, что ты такая алчная, Ева.
– Есть в кого.
– Хорошо. Я подумаю.
– Подумай. Ещё какие-то вопросы ко мне?
– Нет.
– Чудненько!
Ева кивнула и выбралась из кресла.
– Тогда, с вашего позволения, я вас покину. Приятно было повидаться, мамочка!
Камилла не удостоила её ответом.
Глава 12
За последние два года Ева настолько привыкла к аскетичной обстановке кампуса, что здесь, в Айвори-Тауэр, ей даже капсулы лифта показались роскошными, как будуар аристократки викторианской эпохи. Панели темного дерева, позолоченный орнамент, хитроумная система подсветки, визуально расширяющая пространство. И зеркала на всех стенах. Она ехала одна, но чувствовала себя так, будто её окружили.
Искоса взглянула на свое отражение в зеркале – том, что справа. И отвернулась, набросив на голову капюшон и глубоко запрятав ладони в карманы толстовки. Она здесь – чужеродный элемент. И это раздражало её так же, как любая лишняя, выбивающаяся из ансамбля деталь.