– Я вижу, вы уже познакомились с Алексом. Как доехали до Ричмонда?
– С ветерком, – ответила Ева. – И, надо сказать, если бы не твой друг, я даже не знаю, с кем бы я сейчас беседовала и где.
Марк вопросительно взглянул на Вернера.
– Какие-то хмыри пытались увезти её, – пояснил тот. – Пришлось немного побегать.
Марк нахмурился.
– Кто бы это мог быть?
– Зависит от того, кому твоя рыжая уже успела перебежать дорогу. И тут у меня пока очень мало информации.
– Но вы обещали мне что-то показать, когда мы сюда приедем, – напомнила Ева.
– Это да. Но ты сначала дожуй.
– Что, всё так серьёзно? – усмехнулась она.
– Всё и правда гораздо хуже, чем я думал, – вмешался Марк. – Я замечал кое-какие мелочи, но не придавал им особого значения. Теперь здорово злюсь на себя за это. Я должен был обратить на это внимание раньше! Гораздо раньше. Тогда бы ты не подвергла себя такой опасности.
Ева, дожевав кусок, вытерла губы салфеткой и откинулась на спинку кресла.
– О чем ты, Марк? Давай уже к делу, без этих твоих туманностей. Я ими в последнее время сыта по горло!
– Ну, что ж, пора и правда кое-что прояснить, Ева. Только постарайся воспринять все это спокойно, ладно?
Ева скрестила руки на груди и выжидающе посмотрела на экран.
– Да готова я! Я уже в курсе, что твой приятель целое расследование провел по твоей просьбе. Что ж, давайте обсудим, что он успел накопать.
– Да не так уж и много, – отозвался Вернер. – Я сегодня с утра ездил в Блумсбери-Кьюб, был в вашей академии. Мы с тобой разминулись – ты как раз уже освободила комнату.
– И?
– И потом я поделился своими наблюдениями с Марком. Вот тут-то он и забил тревогу. Начал шерстить по своим каналам в сети, собирать информацию.
– Обо мне?
Вернер отрицательно покачал головой.
– О Джессике.
Глава 14
Последние годы Ева не могла представить свою жизнь без Джессики. Они были во многом похожи – немного замкнутые, с массой «тараканов» в голове. Джесс в реале жутко комплексовала по поводу лишнего веса, Ева и вовсе избегала людей. Зато при более тесном общении, особенно в Эйдосе, застенчивая кореянка превращалась в смешливую, озорную, склонную к авантюрам оптимистку, которая прекрасно оттеняла мрачный и задиристый характер Евы.
За время учебы в академии они стали сестрами. Были неразлучны и практически ни с кем больше не общались – им вполне хватало друг друга. Ева не раз ловила себя на мысли, что после смерти отца у неё нет никого ближе, чем Джессика.
И чем Марк. Но с Марком они виделись только в Эйдосе. А в последние дни Ева и вовсе не знала, что о нем думать.
Поэтому, когда Вернер произнес имя Джессики, Ева напряглась.
– Джесс-то тут причем? Её зачем впутывать в эту историю? Я даже не рассказывала ей про то, что… Ну, про свои новые способности.
– Выходит, ты не всем с ней делишься? – негромко и как-то вкрадчиво спросил Марк.
– Когда как. Но про всю эту жуть со взломом виртов ей, по-моему, знать не обязательно. Не хочу впутывать её в это.
– А как давно ты её знаешь? – спросил Вернер.
– Мы познакомились в академии. Почти сразу после начала обучения. То есть… года четыре назад.
– А как именно познакомились, можешь припомнить?
Ева задумалась.
– Наверное, во время каких-то совместных семинаров…. Я не помню.
– Ева, это важно, – вмешался Марк. – Попробуй вспомнить точнее. Ваша первая встреча. Где. Когда.
Ева поморщилась и долго молчала, потирая висок. Снова жутко разболелась голова, и сложно было сосредоточиться.
– Слушайте, я не помню! – наконец, раздраженно ответила она. – Какое это вообще имеет значение?
– Я обещал тебе показать кое-что, когда мы приедем. Я это снял в академии. Поспрашивал немного местных ребят. Твоих соседей по кампусу, например.
Вернер вывел на экран двухмерное изображение – видео, снятое, похоже, скрытой камерой, расположенной где-то на уровне груди. Незнакомый светловолосый парень, задумчиво разглядывая продолговатую карточку, что-то говорил. Звук появился чуть позднее, постепенно нарастая.
– …кажется, в седьмом секторе. Я никогда не бывал у неё в комнате. Мы пересекались обычно в кафе или на занятиях.
– Что можешь про неё сказать?
Голос за кадром принадлежал Вернеру.
Парень пожал плечами.
– Странноватая. Перепады настроения постоянные. Кажется, Ник Дикинсон к ней пытался подкатывать одно время. Потом бросил.
– Почему?
– Говорю же – больная на всю голову. Ещё и заучка. Её даже преподы недолюбливали. Слишком много о себе воображала.
– А соседка её по комнате? Ева Андерсон?
Парень снова пожал плечами.
– Не знаю. Вам правда надо у Ника спросить. Попробуйте его в спортзале поискать. Или возле фонтана в четвертом секторе. Он обычно там тусуется в это время.
Кадр сменился – на экране появились две девушки в ярких футболках. Ту, что справа, Ева, кажется, даже знала. Худенькая, с короткой стрижкой и смешным акцентом. То ли Мари, то ли Мишель.
– Джессика? Не, мы с ней не общаемся.
– Чего так?
– Ну, она…
Мишель-Мари продемонстрировала витиеватый жест в районе виска, и обе девушки рассмеялись.
Ева со злостью взглянула на Вернера.
– И зачем всё это? Думаете, мне приятно смотреть, как всякие идиотки оскорбляют мою подругу?
– Смотри дальше, – невозмутимо отозвался Алекс.
На экране появился бледный парень в белой толстовке с кроваво-красным принтом. Его лицо показалось Еве знакомым и почему-то вызвало смутное беспокойство.
Парень задумчиво повертел в руках фотографию.
– Да, я её знаю. А вы кто такой? Почему спрашиваете о ней?
– Небольшое расследование.
– Она что-то натворила?
– С чего ты взял?
– Ну… Я был бы не удивлен.
– Так что можешь рассказать о ней? Мне сказали, что вы с ней встречались одно время.
– Да… Можно и так сказать. Пару лет назад. Но это так, несерьёзно… Целовались несколько раз. А попробовал дальше пойти – она… Ну, поссорились мы, в общем. Она хорошая, но на неё накатывает иногда. Слишком замкнута. Такое ощущение, что что-то скрывает.
– Что, например?
Парень задумался.
– Что-то из своего прошлого. Мне кажется, Джессика – это даже не настоящее её имя. Я как-то пробовал разыскать её досье в базе академии. И не нашёл.
– Да бред какой-то! – фыркнула Ева, отворачиваясь от экрана. – Вы хотите сказать, что она самозванка? Да ей бы место в кампусе не выделили, если бы она не была студенткой академии!
– Ты права, – кивнул Вернер. – Парень просто искал не то имя.
Он повернулся в сторону экрана. Парень вернул фотографию, и та на пару мгновений попала в кадр. Вернер, щелкнув кнопкой на пульте, остановил видео.
Короткая ассиметричная стрижка. Рыжие волосы. Голубые глаза. Щедрая россыпь веснушек на бледном, осунувшемся лице.
В кабинете повисла вязкая, гнетущая тишина. Стали слышны щелчки какого-то механизма с круглым циферблатом, стоявшего на полке справа от Евы. Еще сильнее разболелась голова – до тошноты, до звона в ушах.
– Что это? – выдавила, наконец, Ева, оторвав взгляд от экрана.
Вернер вместо ответа достал из нагрудного кармана светлый прямоугольник и развернул его к Еве.
Та самая фотография. Её фотография.
– Ева…
На экране снова появилось лицо Марка.
– Ева, ты только не нервничай. Пойми, пока ты сама не осознаешь…
Фраза «ты только не нервничай» – лучший способ вывести человека из себя.
– Что я должна осознать?! Вы мне что доказать-то пытаетесь? Что Джессика…
– Нет никакой Джессики, – перебил её Вернер.
Говорил он негромко, но Еве показалось, что каждое его слово раскаленным клеймом впечатывается в мозг. Она вскочила с кресла, и пол качнулся под её ногами. Комната показалась ей мыльным пузырем – стены выгнулись, помутнели. Одно неосторожное движение – и реальность вокруг лопнет, рассыплется в мелкие брызги, а она провалится в невообразимую бездну.