Вот только он сам был, похоже, удивлен не меньше её.
Ну, а то что произошло сейчас… Просто уму непостижимо! В шлюзе вообще не предусмотрена возможность редактировать данные. Тем более во время процедуры выхода из Эйдоса. Это просто технически невозможно, исходя из самого механизма ЭТ-фазы. Взломать сервер сложно, но реально – не зря ведь есть целые спецслужбы по борьбе с хакерами. Но взломать индивидуальный шлюз…
Может, она попросту сходит с ума?
Коротко тенькнул сигнал «домового» – киба-оператора квартиры. Секунду спустя входная дверь с легким шелестом скользнула вбок, скрываясь в пазу внутри стены.
Джессика, как всегда, покачивая головой в такт музыке, транслируемой ей по НКИ, стремительно влетела в комнату. Чуть притормозив у холодильника, разгрузила в него пакет с продуктами и, прихватив банку газировки, протопала к своей кровати. И только тогда обратила внимание на Еву.
– О, я думала, ты ещё в Эйдосе! Как всё прошло?
Ева невесело усмехнулась.
– Как обычно. Меня уволили.
Джессика коснулась виска, отключая музыку, и пересела на кровать Евы. Пригладила её волосы, обеспокоенно заглянула в глаза. На её круглой мордашке отобразилось неподдельное удивление.
– Ева, что с тобой?
– Да в порядке всё, Джесс. Было бы из-за чего расстраиваться.
– Да какое там в порядке! – возмутилась Джессика. – На тебе же лица нет! Ты как будто привидение увидела!
Знала бы ты, как недалека от истины…
– Всё в порядке. Правда, – как можно бодрее повторила Ева и даже попыталась улыбнуться.
Но Джессику не проведешь. За то время, что они были соседками по комнате, эта пухленькая смешливая кореянка изучила Еву лучше, чем кто бы то ни было. Ей не на вирт-дизайнера нужно было идти, а на детектива. Или на психотерапевта.
– Слушай, так больше нельзя! Ты себя изводишь! С экзаменами нервотрепка, с Марком поссорилась, теперь ещё и эти собеседования дурацкие…
– И с матерью завтра встречаюсь, для полного счастья.
– Ещё не легче! И что этой ведьме опять нужно?
– То же, что и всегда – деньги отца… Ладно, Джесс, я в душ.
Голова еще побаливала, и тело била мелкая противная дрожь. Хотелось освежиться.
Санузел встретил её стерильной сияющей белизной и запахом зеленого яблока. Ева стянула с себя мешковатую футболку с абстрактным принтом и мягкие пижамные штаны – обычный домашний наряд, в котором она проводила большую часть времени. Из комнаты они с Джессикой выбирались только на групповые занятия, за продуктами или в один из студенческих кафетериев. Джессика еще время от времени выезжала в город к родителям. Ева же за последние два года почти не покидала территорию академии. То есть, по сути, все это время провела в четырех стенах.
Академия занимала четыре этажа Блумсбери-Кьюб – семидесятиэтажного небоскреба так называемого полного цикла. Выходить из него в город и не обязательно. Все, что нужно, есть и внутри – медицинские пункты, жильё, социальные учреждения, всевозможные магазины. Если же чего-то нельзя найти в здании – всегда можно заказать это по сети.
Ева забросила штаны, футболку и белье в стиральный модуль под раковиной. Цикл стирки и сушки – минут 10, как раз можно будет переодеться в чистое. Выпрямившись, встретилась взглядом со своим отражением в зеркале.
Зеркало было большое и занимало всю среднюю треть стены. Ева не любила в него смотреть, но в этот раз задержала взгляд.
Она не сильно отличалась от своего аватара в Эйдосе. Аватар, если не использовать сторонних программ-реплейсеров – это фактически слепок с реальной внешности. Ментальная проекция внутреннего «я». Но Ева, каждый раз глядя в зеркало, замечала детали, которые ей не нравились.
Волосы у неё и правда рыжие от природы, волнистые, густые. Но в реале она давно уже не носит такую пышную шевелюру, как в Эйдосе. Чтобы удобнее было ухаживать за волосами, стрижется коротко, оставляя только длинную челку, спадающую на левую половину лица. Под глазами залегли темные круги. Кожа – бледная, сероватая, сквозь нее просвечиваются голубые дорожки вен, а россыпь веснушек на лице и плечах выделяется особенно ярко. Джессика ей уже неделю напоминает, чтобы сходила в солярий, но всё без толку. Она уже и забыла, когда в последний раз выходила из комнаты. По-настоящему выходила, а не в путешествие по Эйдосу.