— А это не важно. Вы мне, пожалуйста, дайте ответ, а особенности их физиологии мы обсудим позже.
— То есть, ты хочешь сказать, что не знаком с составом вменяемого тебе преступления?
Антон засмеялся.
— А о каком преступлении речь? Ваши следователи говорят, что материалов, которые меня изобличают в каком-то преступлении у них достаточно. Но вот как только я прошу их предъявить, мне говорят, что показывать материалы следствия посторонним они не имеют права. Или, что моих или их полномочий недостаточно. Недостаточно для чего? Меня обвиняют, а факты не предъявляют. Отсюда я делаю вывод, что этих фактов-то и нет. Есть какие-то домыслы, есть предположения, есть догадки. И единственный путь зацепить меня, это выбить признание. А потом, опираясь на это признание, присовокупить те догадки и домыслы, которые укладываются в картину, к моему признанию, а остальные отбросить. Вы думаете, это я такой умный? Нет. Так поступают все спецслужбы. Ведь главное не раскрыть дело и наказать виновных. А найти тех на кого эти догадки можно повесить.
Полковник посуровел лицом.
— Это оскорбление нашей службы! — сказал он с легким гневом в голосе.
— Да нет здесь никакого оскорбления. Это простая констатация фактов. Вы что, являетесь уникально честной службой во всей вселенной? Наверняка есть нехватка времени на производство дел, есть давление вышестоящего начальства, есть те, кого надо наказать, а аргументов не хватает. Так поступают спецслужбы на моей планете, так поступаете и Вы.
Делеус отвернулся и уставился на стену, барабаня пальцами по столу. Антон некоторое время пытался нащу-пать ритм в его стуке, а когда понял, что его нет — сказал:
— Есть достаточно простой способ разрешения всех возникших проблем.
Взгляд полковника изменился и стал заинтересованным.
— И какой же?
— Сторонний взгляд на проблему.
— То есть?
— В общем случае надо привлечь к делу дилетанта. Дать ему все материалы и поставить задачу — предложить решение. Естественно, что привлеченный должен быть не с улицы. Из какого-нибудь родственного отдела или подразделения. И лучше, чтобы он предложил не одно, а несколько решений. Это, во-первых. А во-вторых, мне бы все-таки хотелось понять — за что я задержан и что мне вменяется в вину?
— Для анализа информации у нас есть полуразумные машины. Их называют искины или машины с искусствен-ным интеллектом, — произнес полковник, и замолчал, не отвечая на второй вопрос.
— На мой взгляд, привлекать машины к анализу как раз и не стоит. Машина учтет все факты, которые есть и бу-дет искать решение, чтобы все они встроились в логическую цепочку. А ведь может оказаться, что фактов слишком много или мало. Нет значимых моментов, которые должны быть. Такие моменты можно домыслить и предположить их существование, и если картина получится цельной, то тогда и искать именно их. И они наверняка найдутся. Так, что человек мне думается понадежней будет.
Следователь с интересом посмотрел на Антона.
— И где же ты всему этому научился?
— Там где и Вы — у жизни.
Делеус хмыкнул и сказал:
— И ты значит, таким образом, подвел меня к тому, что самым лучшим кандидатом на эту роль являешься ты?
— Ну почему же только я. Я лицо заинтересованное. Хотя и могу взяться за эту головоломку. Естественно за оп-ределенную плату. А то тут меня обвиняют в получении огромных сумм, а все незаконно нажитые деньги выдать забыли.
— Есть одна небольшая проблема, — проговорил полковник и, сделав паузу, продолжил, — без решения которой мы не сможем сдвинуться дальше.
— И я так понимаю, что она упирается именно в меня?
— Да. Для подтверждения твоей невиновности или виновности по этому делу тебе надо пройти добровольное ментоскопирование.
— А случайно это не такая процедура, во время которой меня сажают в кресло и одевают на голову колпак?
— А ты что, раньше проходил подобную процедуру?
— Насколько я понял, из проявившихся воспоминаний, один из Ваших сотрудников уже проделал это со мной.
При последних словах Антона следователь побледнел. Видимо то, что с парнем проделал его предшественник, было незаконным, или очень предосудительным. А может быть имелась какая-то иная причина.
— Я проверю твои предположения. Но в любом случае эта процедура должна быть пройдена тобой. И пройдена добровольно. Только в этом случае у нас может быть гарантия твоей лояльности.
Антон посмотрел на полковника, но не заметил в его поведении фальши.
— Я должен подумать. И еще. Я хочу получить ответы на следующие вопросы. За что конкретно меня депортировали с моей планеты? Что мне вменяется в вину? На чем основаны все обвинения? С фактическим подтверждением всего выше перечисленного. А так как я не знаком с языком империи и ее законами, то мне бы хотелось, чтобы меня научили языку и дали возможность получить представление о мире, в который меня привезли. Для этого мне нужен источник информации — что-нибудь типа телевизора там, или радио. Интернет тоже не помешает.