Когда ты присоединялся к разговорам за барной стойкой, то часто повторял: «Жрать-то надо». Ты стал поваром, чтобы жрать. Но, быть может, ты предпочел бы стать моряком торгового флота? Врачом? Инженером в лесном ведомстве? Как-то раз ты встал на защиту осужденного за разбой паренька из неблагополучного пригорода. О процессе писали газеты. Ты же говорил, что он стал налетчиком, потому что «жил не в той половине города, где обитают одни буржуи». И еще произнес фразу, после которой за барной стойкой все примолкли:
— Из двух сволочей я предпочитаю бандюгана какому-нибудь богачу, живущему на доходы от сдачи квартир.
— Как ты можешь такое говорить, Анри? — выдавил один из посетителей.
Ты холодно ответил:
— Почему это не могу?
В фильмах ты предпочитал великодушным героям всяких негодяев, самураев и дезертиров. Я помню день, когда мы посмотрели «Таксиста» с Де Ниро. Ты тогда мне сказал:
— На его месте мог оказаться я, если бы вернулся из Алжира не с Люлю.
Никто не понимал скрытую ярость твоих слов — «жрать-то надо». Даже моя мать, агреже[14] по литературе, собирающаяся вновь взяться за диссертацию о Кребийоне-сыне[15]. Какие рецепты? Может, сразу мишленовскую звезду? А еще хуже было то, что мама объяснила тебе, что будет записывать рецепты под твою диктовку.
— И будешь записывать прямо так, как я говорю? — спросил ты.
Она обняла тебя за шею, собираясь поцеловать.
— Да ты с ума сошла! — воскликнул ты.
— Нет, я люблю тебя.
Вначале ты ей подыгрывал. Как-то в воскресенье во второй половине дня, после того как вы отослали меня поиграть к себе в комнату, я пришел и залез к вам на кровать. Мама записывала рецепт приготовления курицы. Она писала простым карандашом с резинкой на конце, чтобы можно было стереть, если ты в чем-то сомневался.
— Надо колернуть кусочки курицы в большой сковородке.
— Колернуть? — переспросила мама.
— Ну, обжарить до золотистого цвета, — пояснил ты с ноткой иронии в голосе, как будто хотел сказать: «Эта агреже французский язык сдавала, а что такое „колернуть“, не знает».
Вы стали смеяться, и я успокоился. Может, записывать рецепты и правда было неплохой мыслью.
Но чем дальше ты ей диктовал, тем сильнее вы ссорились. Мама писала, как будто хотела сделать настоящую книгу, а книги тебя пугали, особенно поваренные. Они поднимали маму на недосягаемую высоту. Ты не узнавал себя во всех этих заумных словах. Тебе казалось, что из записанного рецепта напрочь исчезали твои интуиция и умение. Ты подозревал маму в том, что она хочет убрать тебя с кухни, повысить в социальном статусе, что она подарила тебе эту тетрадку, чтобы ты стал частью ее мира, мира книг и письма.
Когда ты оставался один на кухне, рано утром или поздно вечером, то все чаще говорил себе, что мама тебя больше не любит.
Сегодня суббота — день зельца. Я хочу его приготовить с тобой и с Люсьеном. Утром Люлю пришел раньше обычного, потому что вам надо сходить купить свиную голову у торговца субпродуктами. Я услышал звук приближающегося мопеда Люлю — его «синеглазки», как он говорит, — он каждый день ездит на нем на работу. Двадцать километров рано утром и двадцать километров вечером, а часто и за полночь. В дождь, в снег, в ураган. Мне позволено рыться в кожаных сумках «синеглазки», припаркованной на заднем дворе. В правой сумке лежат промасленное кухонное полотенце, разводной ключ, отвертка и велосипедный насос, с которым я играюсь. В левой — баул из мешковины, в который Люлю складывает сезонные грибы — опята, лисички и вороночники[16].
Ты рассказывал, что вы с Люсьеном вернулись из Алжира вместе. После того как корабль пришвартовался в порту Марселя, вы отправились на вокзал Сен-Шарль. Люсьен посмотрел расписание нужного ему поезда и спросил тебя, куда ты едешь. Ты ответил:
— Все равно, главное, чтобы там можно было работать в булочной и поставить койку у печи.
Люлю предложил поехать с ним. Ты хорошо знал его родной регион, хотя никогда и не говорил об этом. У вас была пересадка в маленьком городке на востоке страны. Вы захотели выпить пива, потому что было очень жарко. Выйдя из здания вокзала, вы увидели кафе-ресторан с террасой, заставленной горшками с геранью. Сели за столик. Заказали два пива у женщины без возраста с больными ногами. И тут ты увидел объявление: «Продается». Ты маленькими глотками выпил пиво, а когда расплачивался, спросил у этой женщины:
14
Лицо, прошедшее конкурс на замещение должности преподавателя лицея или высшего учебного заведения.
16
Гриб семейства лисичковых. При варке приобретает черный цвет. В Западной Европе считается деликатесом и часто используется в соусах и приправах.