Время игр прошло. Сфокусируйся на деле. Сфокусируйся на сохранении своей жизни — если ты умрешь, кто будет говорить за Джея и других?
Непрошенный и неожиданный ответ нарушил ее мысли: Данте будет. Так или иначе, она чувствовала, что это правильно — честно.
Открыв глаза, Хэзер шагнула в душ и закрыла дверь. Когда горячая вода заструилась по шее и плечам, она поняла, что когда Данте стал свидетелем по делу, стараясь изо всех сил сохранить ему жизнь, она не заметила, как игра изменилась; и теперь не знала, хотела ли команда Ронин-Джордан смерти Данте или того, чтобы он присоединился к ним.
Её имя Хлоя. И ты убил ее.
Она годами создавала психопатов.
Когда я с тобой, так тихо.
Развернувшись, Хэзер уперлась руками в скользкую от воды плитку и наклонила голову под струи воды. Она надеялась, что это ослабит напряжение в плечах, уберет стеснение, мешающее дышать, растворит страх, сковавший внутренности.
Она вспомнила мысль, которую прокричала Данте: Я не уйду от тебя.
Ее дыхание было затрудненным, рваным и всхлипывающим. В груди болело, словно сердце сжимали в кулаке. Она поняла, что боялась того, что обнаружит в файле, боялась того, что будет вынуждена сделать.
Надев кобальтовую блузку и слаксы цвета хаки, Хэзер спустилась по лестнице, держа обувь в руке. В доме царила тишина, спокойствие. Чувствуя себя будто в церкви, она воспротивилась порыву пойти на цыпочках. Слова, которые шептал Данте, крутились у нее в сознании: «Sanctus, sanctus, sanctus».
Пройдя по коридору, она остановилась возле компьютерной комнаты. Кресло было пустым, компьютер выключен. Скрученные кабели лежали на столе рядом с очками Трея. Она вдруг подумала об Энни, как та мирно спала под воздействием наркотиков на больничной койке, ее сдерживающие ремни лежали на ночном столике.
Прогнав изображение из головы, Хэзер продолжила идти по коридору, вошла на кухню. Села на стул и, нагнувшись, зашнуровала обувь. Кейс все еще стоял рядом со стулом; ее сумочка и ключи Стёрнса покоились на синей скатерти.
Она схватила сумочку, откопала мобильник. Пролистала журнал вызовов, заметив несколько звонков от Коллинза. И почувствовала укол вины. Она оставила его мерзнуть на холоде, ни слова не объяснив. Могла ли она доверять ему? Хэзер больше не знала, на чьей стороне находится, и несколько часов сна не прояснили ситуацию.
Подставные агенты, заказанное Бюро нападение, эксперименты сумасшедшего ученого в психопатологии, вампиры, падшие ангелы и серийный убийца, расчленяющий своих жертв: ее понимание мира развернулось на сто восемьдесят градусов за несколько дней. Единственное, в чем она была уверена, это ее обещание жертвам Странствующего Киллера, мертвым — голос и справедливость.
А ее обещание Данте? Боль снова сжала сердце. Она до сих пор чувствовала его на себе, внутри себя, помнила ощущения, жесткие мышцы и горячую кожу, видела свое отражение в темных глазах.
До сих пор тихо. Останься здесь, chérie.
Я не уйду от тебя.
Обещания дают, чтобы сдерживать, а не нарушать. Она верила в это будучи ребенком, и верила сейчас. Ничего не изменилось. Она сделает все возможное, чтобы Данте был рядом и жив. Что если файл доказывал правоту Стёрнса? Если Данте был голосом, которому нужно молчать?
Так ли это просто? Она шагнула в мир, окрашенный в оттенки серого — сумеречный мир, более многогранный и сложный, чем можно себе представить.
Ты увидишь, какой Данте монстр.
Она знала, что будет вынуждена проверить это утверждение совсем скоро. Но сначала у нее была парочка монстров — один — создание ночи, другой — смертный — которых ей нужно остановить. Прежде чем они убьют кого-нибудь еще, кого-нибудь, кого любит Данте.
Выбрав один из пропущенных звонков Коллинза, Хэзер нажала вызов. Он ответил после первого гудка.
— Уоллес, где ты, черт подери, была? — в голосе чувствовалось напряжение.
— Была занята. Послушай, я сожалею. Я знаю, что должна была вернуться к тебе…
— Нам нужно поговорить. Лично. Все дерьмо льется на нас.
Дурное предчувствие скрутилось в животе Хэзер.
— Какое дерьмо?
— При личной встрече. Ты же говорила, было два тела на той скотобойне?
— Ага.
— Мы нашли только одно. Ребенок в смирительной рубашке.
Хэзер замерла. Она видела, как Этьен горел.
— Ты можешь меня забрать? — спросила она, назвав Коллинзу адрес.
— Хорошо, — он замолчал, затем уточнил, — это адрес Прейжона?
— Через сколько ты будешь здесь?
— Двадцать-тридцать минут.
— Тогда пока.
Как могло исчезнуть тело Этьена? Если только у созданий ночи не было автовызова в случае смерти, это значило, что кто-то пришел за его останками, или он просто ушел. Любое из предположений было паршивым.
Хэзер достала 38-й из кармана плаща и, несмотря на тот факт, что перезарядила его прошлой ночью, для уверенности проверила обойму. На месте. Она не знала, кто украл ее в первый раз — возможно, Джордан, после того как проснулся.
Надев плащ, Хэзер вернула пистолет в карман. Она накинула сумочку на плечо и после секундного колебания бросила туда ключи Стёрнса. Взяла кейс и вышла в гостиную.
— Хочешь, чтобы я что-нибудь передал Данте? — произнес глубокий голос.
Вздрогнув, Хэзер развернулась. ДеНуар сидел в мягком кресле, спина прямая, глаза закрыты, язык тела выражал бдительность и внимательность. Кулон в форме Х мерцал на его шее.
— Я думала, все спят.
— Так и есть, — сказал ДеНуар, открыв глаза. Его взгляд прошелся по кейсу, затем вернулся к ее лицу.
— Я оставила ему сообщение, — сказала она, — можешь не дать ему уйти?
Золото вспыхнуло в глубине черных глаз ДеНуара.
— Как я уже говорил раньше, Данте делает то, что хочет.
— Тогда попроси его подождать меня.
— Терпение — не сильная его сторона, но я попрошу.
— Я ценю это.
Хэзер прошла к двери, дернула, открыв ее, и вышла в солнечный день, кейс в руке темной тенью омрачал ее мысли.
* * *
Э загрузил последнее снаряжение в новый фургон, положив сумку с игрушками рядом с узким надувным матрацем, лежащим в задней части. Напевая, он опустился на колени и заправил матрац, разгладив длинный кусок полиэтилена над простыней. Следует ждать худшего от крови на простынях. Он сложил одеяло у изножья постели. Одна подушка или две? Э выбрал одну и положил у изголовья. Сидя на корточках, он посмотрел на тонированные УФ-защитные окна. Превосходные. Надеюсь, Данте оценит усилия. Все для тебя, брат.
Э шагнул в дом, положив ключи от фургона в карман джинсов. Он закрыл дверь и запер. Прошел сквозь занавешенный мрак. Сердце бешено стучало, мысли гудели. Э усмехнулся. Он ничего не поделает с этим.
Том-Том до сих пор спал, день для немертвого. Э остановился у комнаты кровососа. Золотой свет вспыхнул вокруг его тела, пронзая коридор сиянием. Он коснулся ручки, повернул. Закрыто.
Ухмылка Э стала шире. Возможно ли, что малыш Томми боялся? Бога, ищущего возмездия за осквернение алтаря?
Этот чертов чулок был моим.
Запертая дверь. Не проблема. Бог всегда был готов. Э достал набор отмычек из заднего кармана и открыл его. Выбрав нужную, он вставил ее в замочную скважину и толкнул. Кнопка с противоположной стороны ручки выскочила. Ухмылка Э стала еще шире. Вернув отмычку в набор, он застегнул его и положил в задний карман.
Э повернул ручку и вошел в затемненную вампирскую комнату. Золотые щупальца света рассыпались по ней, освещая Том-Тома, растянувшегося на кровати, руки по швам, глаза закрыты.
Э присел на корточки и заглянул под кровать. Никакой хорошенькой блондинистой игрушки, свернувшейся в пыли. Все исчезло. За исключением пыли. Вздохнув, он поднялся на ноги, прошел к шкафу и открыл дверь. Картонные коробки и черная сумка на замке пропали.