Пусть начнется игра. Она была готова.
У КОСМИЧЕСКИХ ЭКИПАЖЕЙ БЫЛА ПОГОВОРКА: «Объем — дешевый, а вот масса — дорогая». В космосе, где воздух и трение не были фактором, не было важно, насколько большим был предмет, имело значение только, сколько он весил. Требовалось определенное количество топлива, чтобы разогнать фунт материи до необходимой скорости, а затем примерно такое же количество топлива, чтобы ее замедлить.
Дом Крар принял это высказывание буквально. Палуба прибытия корабля напоминала двор замка в лучших традициях Святой Анократии. Пол и высокие стены были облицованы квадратным серым камнем. Длинные багряные знамена Дома Крар, помеченные черным профилем саблезубого хищника, тянулись между фальшивых окон. Слабое дуновение воздуха из атмосферных циркуляторов всколыхнуло ткань, и несколько краров на знаменах, казалось, зарычали в ответ.
Посередине зала свои ветви раскинуло дерево вала. Внушительное, с крепким стволом и множеством ветвей, формирующих раскидистую крону, дерево напоминало Мод липу, но в отличие от зелени липы, листья вала были ярко-алыми. Кроваво-красное сердце корабля, остатки первоначального мира, священного для вампиров. Ни один важный ритуал в обществе вампиров не проводился без дерева вала.
И, как если бы всего этого было недостаточно, палубу пересекал ручей шириной два фута, струясь по гладкому руслу, обвивая дерево идеальным кольцом и исчезая под его корнями. Мод могла бы понять, будь это частью водоснабжения с повторным использованием, но в нем плескались серебристые рыбки. Ручей служил исключительно украшением и не более того. Поразительная роскошь.
— Можно мне? — шепнула Хелен.
— Да, — кивнула ей Мод.
Хелен побежала к дереву, сверкая каблучками.
Мод неторопливо последовала за ней. Она шла по камням, как и в бесчисленные разы прежде, когда она была замужем. Если бы она позволила, ее память изменила бы их цвет с бледно-серого на травертиновый бежевый; багряные знамена на приглушенный голубой, а темный потолок корабля на окрашенное в оранжевый небо.
Она остановилась у дерева вала. Такие деревья были на каждой вампирской планете. Если климат им не подходил, вампиры строили оранжереи, только чтобы посадить их. Дерево вала было сердцем клана, ядром семьи, священным местом. Его цветы украшали ее диадему невесты, что было большой честью, достойной невесты второго сына Маршала Дома Эрван.
Обжигающая боль пронзила ее грудь. Это все в прошлом, сказала она себе. Пройдено и забыто. Пора все отпустить.
Сзади стал кто-то приближаться, делая осторожные шаги и пытаясь остаться незамеченным. Мод скрыла улыбку.
— Приветствую вас, лорд Сорен.
Шаги замерли, затем снова возобновились, и рядом с ней остановился лорд Сорен. Вампиры старели подобно своим замкам — становились крупнее и крепче, словно их укрепляло само время. Лорд Сорен был отличным примером вампира средних лет: широкоплечим, мускулистым подобно старому тигру, с выдающейся гривой темно-каштановых волос и короткой, но густой бородой, тронутой сединой. Его полуночно-черная син-броня с красными отметками обозначала его ранг рыцаря-Сержанта, а небольшой круглый герб Дома Крар, был исполосован шрамами тут и там, впрочем, как и сам лорд Сорен. Свидетельство жизни, проведенной в битвах. Он походил на танк в человеческом обличье.
Еще он был дядей Арланда, и ей пришлось потрудиться, чтобы ему понравиться. Лорд Сорен не был сложным человеком. Его взгляды на мир сводились к трем вещам: чести, традициям и семье. Он посвятил свою жизнь сохранению всех трех, и они никогда не вступали в противоречие. Он смотрел на нее благосклонно, но как далеко простиралась его благосклонность, еще предстояло выяснить.
Он разглядывал Хелен, скинувшую рюкзачок и погрузившую пальцы в воду.
— Дитя любит воду.
— На Кархари мало воды, милорд. — На Кархари не было ничего, кроме миль сухой, твердой грязи, и планета высушивала сосланных на нее изгнанников, пока те тоже не высыхали и не затвердевали, как она.
— Для нее это новый опыт.
— Так и есть.
Они наблюдали за ней в комфортной тишине.
— Хорошо, что вы к нам присоединились, — сказал он.
Мод надеялась, что он прав.
— Возможно, с вашим присутствием мой племянник задержится здесь дольше пяти минут, прежде чем отправиться по очередному дурацкому поручению на другой конец галактики.
Палуба прибытия медленно заполнялась людьми, ожидающими высадки на планету.