Все космопорты вампиров были замками. Легко обеспечить защиту для эвакуации на орбиту, легко сдержать угрозу, если она прибывает через призывные врата. Космопорт Дома Крар был построен сотни лет назад. Выветренные камни под ее ногами, массивные деревянные балки наверху, потемневшие от времени, толстые каменные стены — все они излучали возраст. Это была крепость, возведенная, когда у крепостей было предназначение. Кое-где была видна модернизация, но ее прикосновение было легким и неброским: модернизированные окна из прозрачной пластмассовой стали, датчики высоко в стенах и массивные взрывозащищенные ворота ангара. Но сама крепость дышала всепоглощающим чувством древности. Она говорила с посетителями, не произнося ни слова.
Мы построили ее. Она простояла столетия. Наши бесчисленные поколения пересекали ее порог, и она все еще принадлежит нам, и ни у кого не хватит сил отобрать ее у нас.
Крепость не была показателем богатства. Она выражала силу, жестокую и брутальную. Она требовала уважения, особенно от вампира, для которого традиции и семья были всем. Она диктовала восхищение и воспринимала его как данность.
Все это было настолько выше ее головы, что это было уже не смешно.
Арланд подошел к ней, Хелен была вместе с ним.
— Миледи.
Короткое, деловое обращение. Привычная простота в общении, к которой она привыкла, исчезла. Этого она и ожидала.
— Милорд.
— Прошу прощения. Есть дело, срочно требующее моего внимания. — Он наклонился к ней. — Никуда не уходи. Я вернусь через десять минут.
— Как пожелаете, милорд.
— Я серьёзно. Десять минут.
Казалось, он искренне переживал, что она вдруг может исчезнуть.
— Мы с Хелен тебя подождем.
Он кивнул и зашагал прочь. Трое рыцарей-вампиров последовали за ним.
Две вампирши справа проводили его взглядом. Обе носили доспехи с гербом Дома Козор — рогатой твари на голубом. Одна была поджарой и высокой, с водопадом каштановых волос, обрамленных замысловатыми косичками. Другая, с более женственными формами и более богатыми доспехами, оставила свои льняные волосы распущенными. Они доходили ей до пояса, и, судя по тому, как она потряхивала головой, она весьма гордилась своей шевелюрой.
Любопытно.
— Хочешь посмотреть на шаттлы?
— Да, — ответила Хелен.
— Идем, посмотрим.
Они подошли поближе к блестящим шаттлам и двум вампиршам. Хелен отправилась посмотреть на элегантный, снежно-белый истребитель, а Мод следила за ней, наблюдая краем глаза за вампиршами.
— …не время удовлетворять свои аппетиты, — сказала женщина повыше.
Имплант Мод хранил молчание, но она все равно все поняла. Древневампирский. Это был старый язык, с десятками региональных диалектов и вариаций. Большинство вампиров едва его понимали, особенно если на нем говорил вампир с другой планеты. Речевые импланты не могли его перевести, и чужаки на нем не говорили, вот только она не была чужой. Множество великих эпосов были написаны на древне-вампирском, и их декламирование в оригинале было предметом гордости членов Дома Эрван. Она изо всех сил старалась быть наилучшей женой для Мелизарда. Мод свободно владела двенадцатью основными диалектами и могла достаточно хорошо понимать другие. Конкретно этот диалект был своеобразным ответвлением от говора Третьей Прибрежной Планеты. В нем они смешивали гласные и так, и сяк, но сосредоточившись, она могла его понять.
— Признай, он превосходный экземпляр, — сказала блондинка.
— Он озабочен своей человеческой игрушкой. Вон она там.
— Игрушки можно сломать, — парировала блондинка.
Можешь попробовать в любое время.
— Красивый ребенок, — заметила блондинка.
— Полукровка, — фыркнула брюнетка.
— Все равно, хорошенькая, маленькая дворняжка. Как думаешь, она его?
— Нет. Эта женщина — изгнанница из какого-то безымянного Дома. Одна из нуворишей с пограничья. Она была замужем за сыном Маршала, и ее муж предал свой Дом.
— Интересно, — протянула блондинка.
— По-видимому, Арланд нашел ее на Кархари.
— Маршал здесь поблизости. — Блондинка улыбнулась. — Дай мне поиграть с ним. Глупо упускать такую…
— Прикуси язык, — фыркнула брюнетка.
— Ладно, — вздохнула блондинка.
— Я не шучу. Следи за языком, Севелина. Слишком много людей проделали слишком много работы ради тебя, чтобы ты испоганила все своей болтовней. От этого зависит будущее нашего Дома.
— Я сказала «ладно», — огрызнулась Севелина.