— Сержант, — начал он.
— Сержант? — переспросил Мудроу. — Вытащи занозу из задницы. Или хотя бы намажь ее вазелином.
— Стенли, прости за то, что произошло. Но что я мог поделать?
— Ерунда. Они все равно чувствуют себя теперь идиотами. Не там ловят. — Он развалился в кресле. — Я тебе говорил, что переехал к Рите? В понедельник. И все нормально. Пока, А какого черта ты…
— Стенли, — сказал Эпштейн тихо, но решительно. — Я рад слышать, что с личной жизнью у тебя все в порядке, но собирался поговорить с тобой о другом.
— Я так и понял, — спокойно ответил Мудроу. — Мне сдается, что ты не будешь просить меня об одолжении, иначе сразу угостил бы меня пивом.
— Ладно, возьми там.
— А ты?
— Опять язва. Не могу.
— Жаль, — сказал Мудроу, открывая банку. — Так в чем дело?
— Я все время думаю об этой «Американской красной армии». То есть понятно, что они хотели взорвать раввина. Это мы с тобой знаем. Мне плевать, что пишут в газетах. Я говорил с капитаном Марино из Вильямсбурга, он сказал, что грузовик был обнаружен там задолго до того, как стало известно о том, что церемония переносится. Это значит, что они, Стенли, собирались угробить человек двести. Включая мэра. Это тебе не шуточки.
Мудроу раздраженно перебил его:
— Что ты хочешь этим сказать? Ты думаешь, я знаю, где эта проклятая «Красная армия»?
— Нет, не думаю. Я только знаю, что ты детектив. И я помню, как ты сказал, что можешь найти того грека, который убил Чедвика.
— Правильно, — сказал Мудроу. — И я тебе еще кое-что скажу. Когда я нашел труп Энтадоса, я вытащил из его кармана два билета в кинотеатр «Риджвуд» на Фреш-Понд-роуд.
— Ты написал об этом в отчете? — спросил Эпштейн, изменяясь в лице.
— Нет, а какая разница?
— Риджвуд — белый район, какого черта там делал Энтадос?
Мудроу доверительно улыбнулся, выбрасывая пустую пивную банку.
— Рад видеть, что ты остаешься детективом. Значит, тебе знакомо это ощущение — тебя снимают с дела, когда ты чувствуешь, что можешь наконец найти этого ублюдка. Я был в ФБР, и мне сказали, что я козел. Я вернулся, и ты отправил меня на поиск четырнадцатилетнего подростка. Дело закрыто. Забыл?
— Ты обязан был приложить эти проклятые билеты к отчету. — Эпштейн уже орал.
— Ну, не приложил я билеты к отчету. Какая разница? Тебе достаточно было сказать слово, и я бы без звука взял идентификат в камеру к Пако, получил бы портрет грека и двух его девок и вышел бы на охоту. Но что, если грек водил Энрике в кино в Риджвуде только потому, что живет неподалеку? А территория огромная: Мэспет, Глендейл, Миддл-Виллидж, Форест-Хиллз. Даже Лонг-Айленд-Сити, а может, и Вудхейвен. Это почти миллион человек. Ты можешь дать мне пару месяцев? Или у тебя в запасе есть еще малолетка для меня?
Эпштейн присел. Сражаться с таким аргументом смысла не имело.
— Беда в том, что мы так и не знаем наверняка, связан ли этот грек с террористами. Ты два месяца потратишь на поиск, а потом окажется, что человек ни в чем не виновен, что мы достучимся до какого-нибудь простого работяги, который исчез в то же самое время, когда убили Чедвика. Доказательств нет. — Он помолчал, потом встал, машинально подошел к холодильнику и вынул две банки пива. — Знаешь что? — продолжал он. — Ты самый ценный работник участка. Ты знаешь всех. Ты можешь сделать то, чего никогда не сможет никакой другой детектив. Смотри, как ловко ты разделался с тем парнишкой. Любой другой на твоем месте попросил бы установить круглосуточное наблюдение в квартале. Они бы арестовали всех подростков-пуэрториканцев в округе. А ты это все так, между прочим. Черт тебя побери, я горжусь тобой. А эти два билета в кино ни о чем не говорят. Может, он просто решил посмотреть фильм.
— У него нет машины, — сказал Мудроу, меняя решение.
— Ну и что?
— Как он попал в Риджвуд? Такие, как он, шляются по площади Таймс, а не ездят в Риджвуд, где ему запросто могут набить морду, появись он там один. Кто-то привел его туда. Возможно, он провел день-два у Джонни. Может быть, его там уговаривали. Может быть, у них это не получилось, и его убили. Обрати внимание — Риджвуд находится слишком далеко, это неспроста. Никто не поедет из Нижнего Ист-Сайда в Риджвуд просто так. Поедут те, кто там живет, или в гости, к знакомым. Дело в том, что они были любовниками. Возможно, грек привел его к себе, чтобы спокойно заняться сексом. Я не знаю, что было на самом деле. Знаю только, что ответ надо искать там, в том районе.