— Посмотри на реку. Видишь облако над Четырнадцатой улицей? Ясно, как определить направление ветра? Он совсем слабый.
Облако, казавшееся на первый взгляд неподвижным, на самом деле плыло на юго-восток, пересекая реку.
— Как ты думаешь, где это облако соединится с облаком от пожара? — весело спросил Джонни. — Ты изучил географию местности?
Музафер улыбнулся, у него на коленях лежала карта города.
— В конце Ли-авеню в Вильямсбурге, — ответил Музафер. — Как раз там, где бомба Джейн. Что касается меня, я бы скорее занялся Манхэттеном, но здесь тоже будет нескучно.
— Влажность большая, облако не продвинется дальше полумили и накроет крыши домов. Значит, все, кто внутри, погибнут. Копоть, когда отходы горят, страшная. Облако почернеет и пропитается бензином. Когда его увидят, тут-то и начнется настоящая паника.
Они проехали по Пятой улице, в десятый раз за последние две недели. Людей на улице почти не было, и Музафер с удовлетворением кивнул.
— Сегодня бы все и сделать. Если эта погода не продержится до вторника, потом придется неделю ждать.
Накануне ночью на собрании членов «Красной армии» Эффи доложила о результатах поиска бензовоза — они искали машину, которую можно было бы легко угнать. Музафер, привыкший запоминать сообщения своих подчиненных (вынужденная необходимость, так как их правилом было не записывать), как сейчас, слышал ее громкий голос:
— На Берри-стрит большая станция по перевозке бензина. Они доставляют нефть и газ разным крупным компаниям. Машины стоят в гаражах, потом их подгоняют к зданиям или бензоколонкам. Грузовик номер четыреста двенадцать наполняется газом на Кент-авеню, у реки, около шести вечера и отправляется на Лонг-Айленд. После заправки водитель заезжает в «Нэви Дайнер», тоже на Кент-авеню, и там обедает. Заправляют дизельным топливом, водитель мотор не выключает. Так все делают, потому что, если машина на дизеле, ее трудно завести. Угнать — не проблема. Проблема в другом. Грузовик работает всего четыре дня в неделю. Со вторника до пятницы. Очевидно, в другие дни парень заправляется на других станциях или работает по десять часов, но в понедельник вообще не появляется.
Джонни свернул на Флашинг-авеню, и они направились в Форт-Грин, район, который когда-то застроили прекрасными особняками, позже вытесненными новостройками, где жили в основном чернокожие. Эта жара заставила жителей покинуть дома.
— Я тебе покаюсь, — начал Джонни исподволь, — у тебя есть настроение выслушать мою исповедь?
Музафер взглянул на него, но Джонни говорил, не дожидаясь ответа:
— Вчера ночью мне не спалось, и я еще разок навестил склад.
— Не стоит заниматься самодеятельностью, — мягко перебил Музафер, хотя доверял интуиции Джонни не меньше, чем собственному опыту. — Надо подчиняться приказам.
— А тебе надо напоминать, что я должен исполнять приказы.
— А если бы тебя поймали? Как обычного воришку? Провалилась бы вся операция. В лучшем случае.
Джонни пожал плечами.
— Мне хотелось рассмотреть там все повнимательней. Ведь обычно как — только взглянешь и тут же бежишь обратно, потому что ты ждешь меня в машине. Вчера я изучил все вокруг досконально. Знаешь, это просто потрясающе, что эти болваны сделали с домом. Там 55-галлоновые баки стоят рядом и друг за другом. Там тысячи баков. Выстроились, как армия на параде. Склад размером двести на двести футов. Точно не подсчитать, но прикинуть можно: высота бака всего четыре фута, а потолки там страшно высокие. Так что, я думаю, там около десяти тысяч баков, что значит больше, чем полмиллиона галлонов с отходами. — Он замолчал, объезжая большой фургон. — А теперь самое главное. Там есть баки с надписью: «Радиоактивные отходы». Это уже кое-что посерьезнее. По крайней мере, когда я тряханул один, то не услышал, чтобы там жидкость какая-нибудь плескалась. Я не сумел рассмотреть, сколько там таких баков, но я тебе обещаю — в Мекке о нас вспомнят. Весь округ погрузится во мрак.
Усмехаясь, Джонни тормознул на светофоре и посмотрел на своего компаньона.
— Может, заедем в Чайнатаун пообедать? Я умираю от голода.
Зажегся зеленый, и Джонни свернул на Тиллари-стрит. Он подождал, пока Музафер освоится со сказанным, и заговорил снова:
— Кстати, о задачах революции. Когда ты говорил о том, что разрешишь Эффи и Терезе войти внутрь и установить детонаторы, я так понял, что наружу ты их уже не выпустишь.
— Мы не можем их бросить. Они и двух недель без нас не протянут.
— А я не говорил этого.