— Ни секунды без тебя не может, — усмехнулась Кириа. — Прямо как его отец!
— Разве? — вздохнула Вира. — Не говори глупостей. Я сегодня Рэнда почти не видела.
Кириа с прищуром глянула на подругу и хитро уточнила:
— Правда? Точно — точно? А кто провалялся до обеда в обнимку с тобой и лишь пару часов как вышел из комнаты?
Вирена покраснела и хихикнула.
— То‑то же! — вздернула палец кверху рыжеволосая легарда. — Ты Рэндалла видишь куда чаще, чем мы все.
Дверь хлопнула, и в комнату ворвался Клант. Легард выглядел злым и немного растерянным. Тирой, увидев дядю, нахмурился, а потом запищал еще громче.
— О! Кто явился! — Вирена хлопнула в ладоши и встала.
Отчитать Кланта она хотела еще со вчерашнего дня, но легард не давал ей такой возможности.
— Вира, потом, — прерывая попытку девушки, велел киашьяр. — Потом это обсудим. Лучше скажи, где может быть Эмма.
— Чтобы тебе легче было бросить в нее смертельное заклинание? — без страха с острой перчинкой злости в голосе уточнила Вирена.
Клант открыл рот, но ничего не сказал. Тирой, хмуро взиравший то на мать, то на дядю, требовательно заерзал, а потом вновь закричал, на этот раз отчетливым басом. Кириа шагнула к малышу, подхватила его на руки и выбежала на террасу, заранее зная, что через несколько секунд между Вирой и Клантом может произойти ссора.
— Не говори глупостей, — прохрипел киашьяр, проводив легарду взглядом, — это вышло случайно.
— Да неужели? — вскипела Вира и, нахохлившись как воробей, двинулась в сторону блондина. Она едва доставала ему до плеча, но была настроена так решительно, что он отступил назад.
— Вира, скажи мне, где твоя сестра, — уже не так уверенно сказал Клант.
— Если ты не можешь ее найти, то виноват в этом сам! — выкрикнула киашьярина и угрожающе ткнула легарда пальцем в грудь. — Возомнил себя важной птицей, а похож на жалкого цыпленка, что разевает клюв и громко кричит. Не требуй от меня ничего, Клант! Если Эмма от тебя спряталась, то, значит, ты сделал ей что‑то плохое.
— Я ее поцеловал, — хмуро признался киашьяр.
Вира замолчала, ее глаза округлились. На мгновение замерев, девушка развернулась и присела в кресло, продолжая таращится на Кланта.
— Что ты сделал?
— Ты слышала, — болезненно искривил губы Клант и сел напротив киашьярины.
— Зачем? — посидев немного, спросила Вира, с сочувствием взирая, как поникают плечи блондина.
— Если бы я точно знал…
— Ох — хо — хо, — протянула киашьярина, не зная, что сказать легарду.
На секунду ей захотелось все рассказать Кланту, раскрыть ему глаза на происходящее, но она тут же запретила себе даже думать в этом направлении, ведь тогда Эмма может надолго обидеться, а у Виры не было желания выпрашивать прощение.
Я еще долго просто сидела в избушке, придумывая план дальнейших действий, хотя подсознание требовало сделать вид, что ничего не случилось и больше никогда не встречаться с Клантом.
— Останусь здесь, буду жить под видом Наимы, а про Эмму пусть думают, что погибла или сбежала, — простонала я и уткнулась лицом в ладони.
Натворив столько глупостей, сил не осталось, чтобы не боясь взглянуть правде в лицо и признать страхи.
— Лучше бы я еще раз столкнулась с тем мальчишкой и пережила нападение перерожденного, — взвыла я и расплакалась, обняв себя за плечи.
Посидев еще несколько минут, я сползла с лавки и перебралась в дальнюю часть комнаты, за шторку, улеглась на узкую кровать и с головой накрылась одеялом. Раньше, в детстве это помогало. Я просто укрывалась под одеялом от всех трудностей, надеясь, что утром они сами собой разрешаться. Очень часто именно так и происходило.
— Нужно быть сильной. — Уговоры редко, но помогали. — Ты же как‑то уговорила себя, что можно переспать с Клантом в личине Марты и жить дальше?
Вспомнив ту ночь, я с ног до головы залилась пунцовой краской стыда и удовольствия. Дни шли, а я не могла забыть или перестать время от времени вспоминать те чарующие мгновения, что провела в объятиях киашьяра. Мысли путались, улыбка сама собой появлялась на устах, а в душе образовывалась пустота сожаления.
Я жалела не о содеянном, а о том, что никогда не смогу повторить ту ночь еще раз. Не смогу ощутить сладость поцелуев и жар, прожигающий кожу. Не смогу позабыть обо всем, шепча лишь его имя. Не смогу отбросить все условности и стать той, кем всегда мечтала быть.
Или…
Мысль появилась в голове так стремительно, что я даже покачнулась от собственного бесстрашия. Сердце пустилось вскачь, а внизу живота разлилось томительное требовательное ожидание.