Выбрать главу

Геннадий Тараненко

Взметайся, разум мой, в небесны дали

Другой

Не вижу смысла дальше говорить, Мои слова пусты и одиноки. Я начинаю небеса просить, Чтобы вдохнули душу в эти строки.
Там место есть меж букв и запятых — Огромное непаханое поле. Велик простор для пяточек босых, Следы шутя печатая на воле.
А ветер тёплый кроткий вслед за мной, Пытаясь разобраться в закорючках, Снимая медленно за слоем слой, Искал творца печать в словесных кучках.
Но я забыл оставить кругляшок, Намеренно скрыв истину меж строчек. Решив, что я единственный пророк, А тот, другой, — случайный ангелочек.

Обитель

Кто я? Обитель Дьявола иль Бога? Я до сих пор понять хочу. Проложена внутри меня дорога, По ней повозку я качу.
А в той повозке смутных мыслей груда, Окрашенных во все цвета. Желаний низких ворох лилипута И Гулливера доброта.
Такой бардак внутри одной повозки: Сосуды со святой водой, Бутылки пива, водка, папироски, Кусочки страха и покой.
Скрипят, ворчат колёса у телеги, Мешая мне понять, кто я. Пройдя себя от Альфы до Омеги, Познать, чьих я кровей дитя.

В поисках «Я»

Ищите «Я» в себе, Себе не изменяя. В покое и борьбе, Всё время размышляя.
Где «Я» и что со мной, И на какой планете? Я образ свой земной Похоронил в сюжете
Банальном и простом, Без вишенки на торте. Не блещущем умом И прожитом в комфорте.
Ищите «Я» в себе И, может быть, найдёте. И в ряженой толпе «Я» всё же обретёте…

Разговор с мамой во сне

Ты сказал ей во сне: «Не хочу умирать!» Написав на стене, Чтоб не очень кричать.
«Я бессмертным хочу Стать на этой Земле. Взятку дать палачу, Чтоб исчез он во мгле.
И пред Богом предстать Без одежды, нагим. Родила меня мать Без изъянов, таким».
Ничего не сказав, Повернувшись спиной, На стене дописав, Бог ушёл, весь смурной.
Ты её попросил Прочитать те слова: «Хз. Свободен. Простил. Запросил ты лихва».

Поворот

Суметь с разгона бы вписаться в поворот, Даже на миг не пригубив бы чашу страха. Вкусив удачу, сделать всё наоборот, Сорвав с себя враз облачение монаха.
И скомкав чёрное ненужное тряпьё, Разжечь огонь и на съедение дьяволятам Отдать обед безгрешия, пусть вороньё Летает в дымке над палёным ароматом.
Азарт, мне в вены закачай адреналин, Чтоб не осталось места там для капли крови. Страсть, переделай моё тело в пластилин, Меняющийся, словно ветер в поле.
Меня всего колбасит и на части рвёт. И вдруг та часть, которая от прежней ипостаси, Не молвив слова, рясу из костра берëт, С укором смотрит и уходит восвояси.

Жизнь прожить…

Посвящается брату и другу Юрию Крикуну
Жизнь прожить — не поле перейти. Выпить чашу полную до дна. В ступоре вдруг встать на полпути, Осознав: «Она же прожита!»
Впереди ещё ведь полпути, Не устал я, вы скажите там… Кто посмел так пошло развести, Жизнь мою деля напополам?
В тот январский не морозный день Солнце яркое, мне подмигнув, Вдруг поджало хвост и скрылось в тень, Ангела-хранителя спугнув.
«Папа, папа!» — слышал голоса, Но не мог ответить сыновьям. И пошла немая полоса, Кровью харкая по всем щелям.
«Юра, Юра!» — крики вдалеке. Палец дёрнулся, но это всё… Всё, что мог… Простите, налегке Я ушёл на «Волге» по шоссе.