— Так выспались же, — не прекращая играть с папой в ладушки, привычно отвечала Патриция, усевшись верхом на груди отца.
— Доча, сколько раз тебе повторять, что надо хотя бы трусики одевать, прежде чем выходить из своей комнаты? Мишенька вон одел, — Сюзанна погладила прильнувшего к ней сына по головке, — а ты забыла.
— Мишка вчерашние напялил, — наябедничала Патриция, — а я ждать не хотела, пока синтезатор свежие выплюнет.
Мама немедленно принималась журить сына, который тут же выскакивал из родительской постели, сдергивал трусы и, смотавшись в ванную и выкинув белье в утилизатор, вновь устраивался рядом с Сюзанной. Та демонстративно вздыхала, глядя на игравшего с дочкой мужа, и вновь начинала читать лекцию о приличиях.
— Ты сама говорила, что в человеческом теле нет ничего постыдного, — парировал сын и начинал стягивать с мамкиных плеч ночную рубашку.
Сюзанна мученически вздыхала и позволяла детям — Патриция немедленно присоединялась к брату — добраться до ее груди. Затонов молча, но с явным удовольствием наблюдал за ежеутренней процедурой кормления. И совершенно не понятно было, кем он больше любуется, женой или первенцами. Малыши росли не по дням, а по часам. Они уже два с половиной месяца ели все то же самое, что и родители, причем значительно чаще, терроризируя кухонный синтезатор в перерывах между завтраком, обедом, полдником и ужином по несколько раз. Но по утрам настойчиво требовали грудного молока, утверждая, что ничего вкуснее нет и быть не может.
— И что я буду делать через три месяца? — задала риторический вопрос жена после завтрака, когда дети умчались на озеро, прихватив с собой планшеты. Две недели она была беременна четырьмя мальчишками.
— Объяснишь на пальцах, что младших братьев объедать нехорошо, — ответил подполковник, обнимая жену. — Они у нас понятливые, как ты наверняка могла заметить.
— Это точно, — весело хмыкнула Сюзанна, — отболтаются от чего угодно. С ума сойти, всего четыре месяца, а уже на все есть своя точка зрения!
— Суперы, — рассеянно протянул Затонов, соглашаясь. Потом вдруг сосредоточился: — А скажи‑ка, родная, с чего вдруг ты вновь принялась перетряхивать огромное научное наследие незабвенного Ицхака Барденштейна?
Жена вначале явно замежевалась, но потом взглянула прямо в его глаза с каким‑то еле заметным напряжением:
— Паша, ты никогда не задумывался, что мы будем делать, когда дети уйдут на Наташку?
Он тоже внезапно стал серьезным, немного грустным и признался:
— Если честно, то просто гоню от себя подобные мысли.
— Эта ваша мужская безалаберность — проблемы надо решать по мере поступления и ни минутой раньше, — посетовала Сюзанна. — Я за эти месяцы настолько сроднилась с Мишенькой и Пат, что наверно сдохну, когда не смогу их прижать к груди, — тихо, почти шепотом, призналась она.
Павел, обняв жену, молча гладил по голове, по спине, расправлял белокурые локоны великолепной шевелюры. Ну, вот куда она так торопится? Впереди минимум три–четыре года счастливой жизни с детьми, с их чудесными детьми вместе. Чего лошадей‑то гнать, если все равно ничего нельзя сделать?
— Ты когда‑нибудь слышал о работах Такаси Макото, Юваль Лапид и Моше Барката? — неожиданно спросила Сюзанна.
«А у нас среди врачей каждый третий — не еврей» — сначала вспомнилась подполковнику строчка из древней песни, и только потом до него дошло, о чем спрашивает жена.
— Нашумевшие в прошлом веке исследования японца в Институте мозга Израиля?
— Ну, основная идея была не Такаси, а Юваль Лапид, но без нейрохирурга Барката у них все равно ничего не получилось бы, — кивнула Сюзанна.
— Когда выяснилось, что полностью перенести сознание человека на вычислительные структуры можно только при отменном здоровье подопытного, эксперименты все равно были запрещены, ведь добровольцы, лишаясь информации в мозге, немедленно умирали? — то ли спрашивая, то ли утверждая, произнес Затонов.
— Желающих таким экстравагантным способом покончить с собой среди молодежи было не найти, — согласилась жена.
— У них в любом случае ничего путного не вышло бы. Русанов потом доказал, что в искусственной информационной среде нормально функционировать человеческий разум, без постоянной подпитки от естественных сигналов живого тела, не в состоянии — «крыша» едет в первые же секунды, — подвел подполковник итог громким, но неудачным работам столетней давности.
— Меня, в данном случае, интересует только отработанная методика записи сознания в информационный банк, — сообщила Сюзанна.