Чуть задумался и выдал неожиданно всплывшие из подсознания, а никак не из файл–сервера слова, как нельзя более подходящие для этой минуты:
— Наше дело правое, враг будет разбит! Победа будет за нами! [10]
Глазам своим не поверил, когда люди расходящейся волной, какая бывает от брошенного в зеркало воды камешка, начали молча припадать на одно колено в знак веры и уважения. Только воины, находившиеся на службе, не опустились, но низко склонили головы перед своим герцогом. Ему вдруг стало очень стыдно, ведь так еще мало сделал для народа. И, когда люди через минуту начали подниматься на ноги, сам глубоко склонился перед ними.
Слава Создателям — после появления первых столов с закуской и бочонков вина с большими бутылками новомодной водки весь излишний пафос как‑то растворился в легкой атмосфере веселого праздника. А Кирюху с шутками повели показывать «маленький сюрпризик».
Нормально осмотреть новое жилище не дали. Сначала барон Стоджер в большой трапезной с уже накрытыми столами — осталось только горячие блюда выставить — зачитал приказ по армии о присвоении Верховному главнокомандующему высшего звания по сочиненному самим герцогом табелю о рангах — генерал–полковника. Вручая патент с подписями всех офицеров штаба и только что приехавшей герцогини — тетка‑то когда успела нарисовать свою закорючку с завитушками?! — полковник весело хмыкнул:
— Невместно командующему в малых чинах быть.
Потом посыпались приказы с патентами, подсовываемыми тут же на подпись Кириллу.
Ее императорское высочество заслуженно получила такое же звание, как и сэр Стоджер — опыта у тетки в руководстве войсками было как бы ни больше чем у барона. Мишка и принцесса из капитанов прыгнули в подполковники, а многочисленные новые патенты для других дворян решили с подписанием отложить до завтра. Пока им для радости и объявления приказа о повышении хватит.
Потом посыпались подарки — первые образцы повседневной и камуфлированной формы, изготовленные по герцогским эскизам. Большая прекрасная часть офицерского корпуса во главе с герцогиней немедленно кинулась в опочивальню и мыльную герцога примерять обновки. Только графиня Чистопрудникова осталась в своем длинном вечернем платье с разрезом на боку почти до трусиков, позволявшем демонстрировать идеально стройные ноги. С уже немного подросшими и выровненными под каре волосами она и без формы выглядела красивым и уверенным в себе командиром. Тянула никак не на присвоенное сегодня звание майора, а минимум на полковника. Она‑то и заставила мнущихся офицеров — тоже ведь хочется примерить новую форму, но как‑то неудобно показывать чисто женское нетерпение — переодеться. Камуфляж решили оставить на потом — блеклые зеленые звездочки на маленьких пятнистых погонах в этот праздничный день как‑то не смотрелись. Другое дело ярко сверкающие под золото латунные знаки отличия при разноцветных просветах в соответствии с родами войск. И только действительно шитые настоящим золотом зигзаги на погонах Кирилла с тремя громадными звездами вдоль, превосходили блеском знаки отличия остальных офицеров.
Не успели вернуться переодевшиеся тоже никак не в камуфляж дамы, и герцог собрался, наконец, сесть и начать набивать давно урчащий от пустоты желудок, как майор де Ласкини подвел к нему явно стесняющегося такого общества своего лучшего специалиста младшего лейтенанта Степана Горского.
— Не побрезгуй, твое высочество, — склонился до земли мастер, — всем заводом старались, — потом как‑то робко придвинулся и вылил из кожаной сумки под ноги Кириллу какую‑то странную черную поблескивающую жидкость, сгрудившуюся небольшим холмиком.
Герцог присел, потянул за верх и, мягко говоря, очень удивился. В руках у него была исключительно тонкая кольчуга из маленьких пятимиллиметровых колечек. Ну, навить двухмиллиметровую проволоку на оправке и разрубить вдоль не так уж и сложно. Но сварить каждое колечко, чтобы получилась стальная гибкая рубашка по фигуре?!
— Не сомневайся, твое высочество, даже наш болт из арбалета в упор не берет, — обнадежил Степан.
— Специальную бронебойную сталь с большим количеством легирующих добавок удалось сварить, — пояснил главный инженер.
Брезговать Кирилл, конечно, не собирался, содрал с себя мундир с золотыми погонами и примерил тяжеленькую рубашку. Кольчуга сидела как влитая. Не стеснительная герцогиня подошла ближе, покрутила парня перед собой, приподняла, положив на край стола, низ длинной рубашки и, выдернув из ножен на ремне свой старый привычный к руке кинжал, ударила сверху. Под звон бронзовых чарок на сотрясенном столе небольшая вмятинка под кольцами кольчуги появилась. Даже еле заметный светлый след царапины можно было разглядеть, но не более того. Леди Тополева критически посмотрела на затупленный одним ударом конец своего клинка, раздраженно швырнула кинжал на стол, опять вызвав звон чарок, и, повернувшись к смущенному, но гордому сработанной кольчугой Степану… расцеловала его в обе щеки: