- Ты должна добровольно передать мне свою силу, но только всю без остатка, – сказала женщина. – Как только я закончу, тут же верну ее тебе, поскольку мое слабое тело не способно будет долго вмешать в себя такую мощь.
Только эти слова, вдруг, заставили Илаю внимательнее посмотреть на Сию. Ее серое лицо покрылось новыми морщинами, с тех пор, как они виделись в последний раз. Глаза, тусклые и усталые, казались почти мертвыми. Вообще весь ее вид говорил ор полном измождении.
- Моя магия не убьет тебя? – испугалась Илая.
- Не должна, но если это единственный выход, то я готова!
- А мне кажется, не единственный. – Голос Рава напомнил женщинам о том, что они не одни. Илая перевела взгляд на тавра и заметила, как нахмурены его брови. Он выглядел суровым и до крайности недовольным.
- Что ты предлагаешь? – спросила с надеждой Илая.
- Дождаться Элиопу, – сказал он, поднимаясь со ступенек, на которых сидел. – Она заклинатель снов. Позволь ей докопаться до истины и понять, что в действительности показал тебе отец.
Илая растерянно захлопала глазами. Как она сама не подумала об этом? Снова огонек надежды зажегся в ее душе.
- Но у нас нет на это времени! – возразила Сия.
- Пара дней у нас точно есть, – спокойно сказал тавр. – Прежде чем убить человека, мы должны использовать все варианты, чтобы понять истинную суть вещей.
Голос Рава звучал непреклонно. Илая поняла, что случись что, он ни за что не позволит им убить Ваху.
- К тому же, Элиопа может знать чуть больше о том, сможет ли смерть колдуна уничтожить его магию, – твердо сказал Рав.
Илае показалось, что Сия хочет еще что-то сказать, но увидев твердый взгляд Рава, сурово брошенный на нее, она передумала. Илая чувствовала себя растерянной. Последние сутки принесли с собой столько всего, что справляться со всеми этими поворотами судьбы, становилось все сложнее. Сия еще некоторое время постояла и, сославшись на усталость, ушла домой.
- Почему ты так строг с ней? – спросила девушка, оставшись с тавром наедине.
- Она напоминает мне Рана.
- Рана?! – удивилась Илая и если бы не обстановка, она вероятно даже рассмеялась бы. – Чем же?
- Я вижу лукавое сердце, – просто ответил тавр, слегка пожимая плечами.
- Ты не прав! – твердо сказала девушка. – Сия – самый близкий для меня человек. Я люблю ее и доверяю безгранично!
- Кто лучше тебя знает о преданном доверии? – сказал Рав и Илая ужаснулась. Она не ожидала от Рава подобной жестокости.
- Сия - моя семья! – резко сказала она. – Она была единственной, кто любил меня все эти годы. Только она согревала меня своим теплом! Я не предам ее своим недоверием!
Илая выскочила из дома отца, клокоча от ярости и негодования. Рав не имел права говорить такое. Голова шла кругом, и ей даже на миг показалось, что возможно это темная магия Ваху заставляет Рава вести себя так. Что если ее отец вкладывает эти слова в уста тавра, чтобы посеять сомнения? Она уже совсем не понимала, что происходит и как ей быть. На секунду ей захотелось, чтобы Киран был рядом и мог помочь ей своими разумными размышлениями и просто теплыми объятиями. Жуткая тоска завладела сердцем девушки, стоило только подумать о ласковых глазах барса. Как же тяжело было снова остаться совсем одной.
XXVI
Илае не спаслось, она всю ночь то металась по залу, то задумчиво сидела в отцовском кресле и смотрела на мерцающее пламя факелов. Стоило ей застыть на месте, как самочувствие ее становилось хуже, словно, заточенные в крыльях души активизировались, когда она отдыхала. Неупокоенные вызывали что-то подобное внутреннему зуду, который невозможно было унять. Они как будто стройным роем сновали под кожей, разогревая кровь до немыслимых температур. Их голоса все еще звучали в голове, вызывая боль, но уже немного тише, чем у ворот Безликого города. Илае ужасно хотелось спать, общая чудовищная усталость понемногу убивала ее. Та сила, что она вобрала в себя, была мощнее ее, была могущественнее.
Сутки прошли в метаниях и беспокойстве. Илая то и дело подходила к телам Ваху и Литы. Она словно искала ответы на их лицах, желая принять, наконец, верное решение. Рав заходил иногда, возможно, убедиться, что она не натворила глупостей. Он справлялся о ее самочувствии, замечая, как плохо она выглядит, но потом все же оставлял в покое. Илае иногда казалось, что тавр ждет под дверью, давая ей уединение, но опасаясь оставлять совсем одну. Она была благодарна.
Ночь приблизилась черная, устрашающая. Девушка чувствовала, как отсутствие сна сказывается на ее разуме. Пламя огней плясало на стенах, вырастая в чудовищ, пугающих ее до чертиков. Илая ощущала жжение в глазах, каждый раз, когда прикрывала их.
Лишь раз еще она услышала голос отца, который повторял ее имя. Илая сорвалась с кресла и подошла к нему. Ваху беспокойно хмурил брови и еле-еле шевелил губами. Девушка всматривалась в такие знакомые черты лица и словно не узнавала. Отец казался ей другим сейчас.
- Я схожу с ума? – спросила она у него, едва касаясь рукой его щеки. – Ваше лицо, даже, несмотря на муку, выглядит добрее. Оно словно преобразилось, как будто до сих пор вы носили маску. Или это сейчас на вас маска?
Илая обхватила руками голову и зажмурила глаза, чем снова спровоцировала ужасное жжение, от которого появились слезы.
- Кто вы? – спросила она, вновь открывая глаза. – Монстр, ненавидящий меня или любящий отец, когда-то желавший мне добра? Как мне понять? Как принять верное решение?
Она повернулась к сестре и отметила почти ту же перемену. Холодная красота Литы приобрела небывалую мягкость и теплоту. Ее тонкие губы, более не казались сжатыми и натянутыми. Это всегда вызывало в Илае чувство настороженности. Перед ней сейчас была та самая девочка из воспоминаний отца.
- Мы могли бы стать настоящими сестрами, – с сожалением сказала она, поправляя волосы Литы.
Илая опустилась на пол и легла на спину, продолжая смотреть на тела, парящие над ней. Она подложила руки под голову и начала перебирать слова, сказанные Сией. Мог ли Ваху допустить все это? Мог ли настолько поддаться собственной алчности? Мог ли продолжать, понимая, к чему привели его поступки?
Внезапная мысль заставила Илаю резко сесть. Она скрестила ноги и посмотрела поочередно на Ваху и сестру. Что делать, если они непричастны? Что если Сия ошибается? Что если она что-то напутала или не так поняла? Илая знала эту женщину всю жизнь и всегда восторгалась добротой ее сердца. Конечно, она понимала, что для того, чтобы выдвинуть такие обвинения против Ваху, Сие требовались веские доводы. Но и поверить, что ее отец, пусть и не родной, мог так поступить с собственной землей, тоже было почти не возможно.
Илая снова поднялась с места и поняла, что ее размышления ни к чему не приводят. Она все еще сомневается. И чем ей поможет знание того, любил ли Ваху ее в детстве? Даже если и любил, то большую часть ее жизни все равно не принимал, как собственную дочь.
Мучительные мысли и огонь в крови, заставляющий ее тело пылать, приносили ощущение легкого безумия. Может она сошла с ума и даже не заметила этого? Может Ваху играет с ее разумом? Он хоть и не так силен, как Дира, но на это был способен.
- Элиопа, где ты? - бормотала девушка, желая поскорее избавиться от тягостных размышлений. – Возможно, мне стоит отыскать это место, где жил старый колдун? Нужно самой посмотреть, что это за ход такой и куда он меня приведет.
Илая схватила факел со стены и бросилась прочь из зала. Как и подозревала, за дверью она обнаружила сидящего на полу тавра. Рав тут же вскочил на ноги и насторожился.
- Останься здесь и стереги их, а я найду хижину Крагона. – Илая чувствовала, что сейчас напоминает сумасшедшую. Всклокоченные волосы, лихорадочный блеск в глазах, вызванный бессонницей, пылающая, почти всегда красная кожа и наверняка залегшие под глазами темные круги.
- Я пойду с тобой! – твердо сказал Рав.
- А они?
- Насколько я понял, кроме тебя никто не способен причинить им вред. – Тавр вынул из-за пояса топор и дал понять, что решение принято и отступать от него он не собирается.