— Но и возвращаться, ни в чем не разобравшись, тоже не имеет смысла. Что мы скажем тем, кто нас послал? Да, мы нашли живую планету и покинули ее, испугавшись трудностей познания. Я, как философ, не могу согласиться с вами и настаиваю, если не на прямом, то хотя бы на косвенном контакте. Есть у них ценность, которая признается всеми. Не для всех, правда, она одинаково важна и имеет одинаковое значение, но это частности. Предлагаю практический эксперимент.
— Излагайте, — разрешил командир.
Философ коротко изложил суть своего предложения.
— Согласен! — первый поддержал его психолог. — Предлагаемый эксперимент довольно четко обнажит в инопланетянинах, насколько зависимы они от случайных факторов и насколько способны абстрагироваться oт своих насущных нужд и страстей во имя более высокой цели. Философ придумал неплохо.
— Полагаю, — подал голос технический руководитель полета, — роботы сделают все надлежащее на нужных нам объектах.
— Кому-то из нас необходимо будет спуститься на планету, чтобы на месте осуществлять контроль за работой автоматов. — Задача довольно сложная. Теперь предлагаю решить, где и когда начнем эксперимент.
— Лучше доверить решение вопроса машине, — ответил программист. — Нам нужен средний результат.
— Да, но планета фактически состоит из двух в принципе разных миров, — заговорил философ.
— Возьмем наименее организованную, а значит наиболее слабую часть, где особенно бессилен наш психолог.
— Итак, решено, — подытожил командир. — На планете будем я и философ. Всем остальным оставаться на местах. Корабль максимально удалить от планеты.
— Оптическая непроницаемость нам обеспечена и здесь, и на планете. Наши аппараты…
— Знаю, — перебил технического руководителя полета командир. — Кроме оптических средств обнаружения они обладают и другими. Психолог должен обеспечить нам соответствующую психологическую обстановку на объекте эксперимента.
— Приказ ясен, — ответил психолог.
— Прекрасно! Начнем очередной учебный сеанс, — проговорил командир, и в рубке наступила тишина.
Снова вспыхнул голубой квадрат экрана. Изучение планеты продолжалось.
Глава вторая
ТРЕВОЖНОЕ УТРО
Новогодняя телевизионная программа была на редкость веселой и интересной. Фэтон так увлекся, что чуть было не остался без горячего на ужин. Только когда в комнату проник из кухни запах подгорающего мяса, Фэтон вспомнил о жарком и бросился спасать его.
Журнальный столик был накрыт белоснежной салфеткой. Бутылка вина, хрустальный бокал на высокой ножке и несколько маленьких тарелок с холодной закуской составляли сервировку стола.
Обычно Новый год друзья встречали у Фэтона. Но доктор позвонил под вечер и сообщил, что приболел и боится поэтому выходить на улицу. Рок знал, если приятель назвал себя приболевшим, значит, он в самом деле заболел и принимает меры к лечению.
С того вечера, как они смотрели фильм «Воспоминания о будущем», промелькнуло полгода. Да, Фэтон, поглощенный работой над аппаратом, не замечал времени. Но вот уже месяц, как он торжествовал. Профессор создал прибор, который, по его мнению, мог бы обнаружить и зафиксировать живую инопланетную материю.
При обнаружении искомого звуковое устройство, вмонтированное в аппарат, должно было подавать сигнал — тонкое посвистывание. Сегодня, как и все последние вечера, часов до десяти Фэтон возился в своей комнате-лаборатории — работал над отделкой аппарата. Хотелось, чтобы он был элегантен, удобен в употреблении и транспортировке. По внешнему виду он напоминал небольшой транзисторный магнитофон, заключенный в кожаный футляр с широким ремнем. Аппарат можно было носить, перекинув ремень через плечо, или в руке, как обычный чемоданчик.
Фэтон поудобнее устроился на софе в ожидании новогоднего боя своих домашних часов (никаким другим он в такие моменты не доверял) и продолжал смотреть представление. Город Лин обслуживала крупная государственная телекомпания и, надо сказать, неплохо. По крайней мере, многие программы профессор смотрел с большим удовольствием.
В молодости Фэтон был весьма честолюбив. Потом он не ощущал больше честолюбия и до недавних пор ему казалось, что оно давно умерло в нем и ничто его не вернет но как только работа над аппаратом была завершена, он вдруг понял, что ему осточертело жить в полной безвестности, довольствуясь небольшим сравнительно вознаграждением и кухонной стряпней собственного приготовления. Аппарат распахивал для него дверь в большой мир, где были почет, деньги, слава, и мир этот вдруг поманил к себе с неодолимой силой. Разумеется, если Фэтон и шагнет за порог волшебной двери, то только рука об руку со своим самым близким и самым верным другом — доктором Нейманом.
Часы предостерегающе зашипели. Фэтон налил вина и застыл с бокалом в руке. Завтра для него начнется новая жизнь! Профессор никогда не был суеверным, но раскрыть для мира секрет аппарата он решил непременно в первый день Нового года.
Фэтон беззвучно шевелил губами, считая удары часов. Наконец прозвучал последний, и профессор поднес к губам бокал. «Да здравствует новая жизнь!» — мысленно воскликнул Рок. Вино настроило его совсем по-праздничному. Впрочем, в какой-то миг по лицу пробежала легкая тень. Как он мог не поделиться своей радостью с Нейманом! Можно было поехать к нему и привезти больного сюда. Ну, ничего — завтра Боли узнает все. Фэтон улыбнулся. Нейман, конечно, сначала обидится, потом лицо его станет совсем детским: открытым, добрым и восторженным.
Профессор принялся за холодные закуски, затем выпил второй бокал вина и перешел к жаркому, которое уже успело поостыть. Вскоре Фэтон почувствовал, что пьянеет. Было что-то около половины первого. Сперва заболела голова, затем одолела сонливость. Телевизионное изображение поплыло в глазах, дробясь на какие-то нереальные фрагменты, внезапно экран потух, или это Фэтон сразу уснул.
Проснулся он часов в шесть от непривычного шума. Это шипел невыключенный телевизор. «Напился, как бродяга, — укорял он себя. — Даже не выключил телевизор и не добрался до постели». Фэтон тяжело поднялся, опираясь обеими руками о софу, поморщился. От неудобной позы, в которой он спал, болела поясница.
Он подошел к окну и резко раздвинул шторы. За окном стояла глухая тишина. Фетон приник лбом к холодному стеклу, постоял так с минуту. Странно все-таки, что он опьянел от двух рюмок легкого вина. Такого с ним раньше не случалось. Сказалась, видимо, усталость. Ведь последние несколько месяцев он не досыпал, стремясь во что бы то ни стало завершить работу.
Профессор вспомнил, как неожиданно поплыло в глазах телевизионное изображение и как потух экран. Не могла же студия так внезапно прервать новогоднюю передачу. Обычно она продолжалась до утра.
Фэтон прошел в ванную и подставил голову под упругую струю холодной воды. Почувствовал некоторое облегчение. Сегодня же, если Нейман будет в состоянии, они уедут в столицу. Фэтон распахнул дверцы платяного шкафа и стал задумчиво перебирать висевшие там костюмы. Некоторые он снимал с вешалок и критически осматривал. Лицо его становилось огорченным. Большинство имело безнадежно старомодный покрой. Для столицы необходимо было обзаводиться более современным гардеробом.
Жил он, в общем-то не испытывая особого недостатка в деньгах. То, что иногда оставалось от зарплаты, он, не считая, складывал в секретер. Сколько там было денег, профессор не знал. По крайней мере на новый гардероб и на поездку в столицу хватит — в этом он не сомневался. Фэтон открыл секретер и опешил — ни одной банкноты! Профессор протер глаза и оглядел комнату: все оставалось на своих местах. А денег в секретере не было.