— А почему ты не использовал этого раньше?
Тревор вздохнул:
— Я только неделю назад придумал эту штуку. У меня была мысль использовать ее, но…
— Но наказание за ее использование составляет не менее пяти лет, — уточнил Ивен. Он взял еще кусочек тоста и начал намазывать его маслом. — Хорошая штука, — закончил он. — Правда, разрешения на ее использование мы никогда не получим, так что придется обойтись, без него.
— Аминь, — кивнул Джосс. — Проведу для порядка еще пару ночных смен со связистами, а затем уж пристрою эту штуку на нашего приятеля. — Из осторожности он не стал называть фамилию Прзно. — Посмотрим, что из этого выйдет.
— Это может здорово нам помочь, — Ивен похлопал Тревора по плечу. — А ты умный парень, Тревор. Весьма умный.
Тревор даже порозовел от удовольствия.
— Мне пора идти, — начал подниматься он.
— Сначала съешь это, — приказал Ивен, подавая Тревору тост с таким командирским видом, что тому оставалось только беспомощно улыбнуться и безропотно проглотить его.
— Мармелад лечит все болезни, — резюмировал Ивен. — Ну, а теперь беги.
— Славный паренек! — сказал он, когда Тревор скрылся из виду. — Это очень даже хорошо, что он на нашей стороне.
— По крайней мере, нам кажется, что он на нашей стороне, — уточнил Джосс.
Ивен задумчиво кивнул:
— Верно. Мы не можем себе позволить доверять здесь кому-либо. Какие у нас еще планы на сегодня?
— Поспать. Потом надо встретиться с несколькими пилотами.
— Думаешь, из этого что-нибудь получится?
— Надеюсь, — Джосс на секунду задумался. — У тебя не появилось никаких новых соображений по поводу Прзно?
— Пока нет. Моя интуиция молчит. — Ивен откинулся в кресле и взял еще кусочек тоста. — Но у меня есть чувство, что наша интуиция нас не подводит.
— Ты думаешь, что информация идет по двум каналам?
— Вполне возможно.
Джосс потер руками глаза.
— В таком случае, — сказал он, — после пилотов я побеседую с таможней. Хочу узнать, как они проверяют экипажи шаттлов, если они вообще это делают.
— А-а. Ты думаешь, что кто-то вставляет дополнительные блоки в бортовой компьютер?
— Точно. Я собираюсь обсудить это с Тревором.
— Хитер, — с удовольствием сказал Ивен. — Весьма хитер. Я бы до этого сам не додумался.
— А о чем же ты думал?
— Хотел провести маленькое частное расследование.
— Прзно?
Ивен моргнул.
— Не волнуйся, ничего противозаконного. Просто хочу посмотреть, как он проводит свободное время.
Джосс улыбнулся.
— Я буду весьма рад выяснить это, офицер Глиндоуэр.
На лице Ивена появилось кислое выражение.
— Гландоор, — сказал он.
— А что случилось с «оуэ»?
— Оно скорее читается как «оо».
— А с "и"?
— Это, вообще-то, "а", а точнее — «уа».
— Что?!
Ивен дожевал свой тост и грустно посмотрел на Джосса.
— И чему они только учат вас в этих школах? — вздохнул он.
23
Пятичасовой сон немного освежил Джосса, хотя полностью усталости не снял. Так было всегда, когда расследование шло интенсивно. Он с трудом заставил себя подняться и долго стоял под горячим душем, приходя в норму. Потом обернулся полотенцем и постучал в комнату Ивена. Никто не ответил. Джосс посмотрел по сторонам: нет, никаких записок не было. А впрочем, Ивен был явно не из тех, кто в таких ситуациях оставляет записки.
Джосс вернулся в свою комнату, обследовал ее на предмет подслушивающих и подглядывающих устройств, но детектор инфопланшета его коммуникатора ничего не показывал. Тогда он активизировал свой имплантант и позвал:
— Ти.
— На связи, как всегда, — раздался в ухе знакомый голос.
— Что-нибудь слышно от Ивена?
— Да, он просил передать, что пошел покупать тебе учебник валлийского. Еще он просил передать, что у заливного языка — и то произношение получше.
— Тут он, наверное, прав. Хотя, честно говоря, я вообще не понимаю, как на этом языке можно говорить. Ну а что там в лаборатории?
— Пока дела идет туго, но что-то все же получается.
— Ясно. А что Лукреция?
— Все тихо.
— Хоть чему-то в этой жизни можно порадоваться.
— Ну, ты же еще не прислал ей финансовый отчет.
— Бог с ним, — вздохнул Джосс. — Если я понадоблюсь Ивену, передай, что я опять иду к пилотам, потом в таможню и администрацию. У меня возникли кое-какие вопросы.
— Что конкретно?
— Ну, об этом потом.
— Понятно. А что там с банковскими счетами?
— Над этим надо еще поработать. Знаешь, я ведь не очень быстр с компьютером.
— Тебе пора серьезно заняться программированием.
— Ради Бога, Ти. Только не сейчас. Я не вынесу очередной лекции.
— Но ты можешь хотя бы мне сказать, что ты все-таки ищешь?
— Иголку в стоге сена.
— Что-что? О Господи! Дай мне дожить до того дня, когда какая-нибудь лихачка выйдет замуж за этого человека и заставит его сделать пересадку мозга! Джосс, у тебя в голове все обросло какой-то древней музейной паутиной!
24
Следующая группа летного состава шаттлов оказалась настолько же скучной и бесцветной, насколько интересной была первая. В нее входило три пилота и четверо стюардов из персонала, обслуживающего пассажиров. Двое ребят обитали на Луне, остальные четверо жили на Свободе и на другой ближайшей отсюда «пятерке» — Фарфлунге. Джосс задал им самые провокационные вопросы, какие только мог придумать, но никакой реакции так и не добился.
Неопрошенными оставались всего три экипажа, но они должны были вернуться из рейса не раньше, чем через неделю, и Джосс решил отправиться на таможню. На таможне его встретили на редкость дружелюбно. Объяснялось это довольно-таки просто: большую часть времени таможенники просто скучали. Их безделье прерывалось только изредка, когда попадался какой-нибудь неосторожный контрабандист, после чего жизнь опять возвращала их к бесконечной скуке бумажной работы. Начальника таможни, крупного мужчину с дружелюбным лицом, звали Пэт Хиггинс. Он весьма охотно показал Джоссу все свое немудреное хозяйство — места, где проверяют прибывающих пассажиров, комнаты для опроса, собственный компьютерный центр. Но это ничего не давало.
— Летные экипажи мы вообще не досматриваем, — объяснил он. — Просим проходить через обычный автоконтрольный пункт — вот и все. Оборудование пассивного обнаружения всегда может унюхать любую контрабанду, если только она не настолько экранирована, чтобы задержать любые виды излучений. Но это, к счастью, невозможно. Такой толстый экран не прошел бы мимо рентгеновского аппарата.
Джосс сидел в кабинете Хиггинса, глядя на то, как за окном проверяют очередную группу прибывших туристов.
— Ваши сканеры в состоянии обнаружить небольшие электронные приборы, если они не экранированы? — спросил он.
— Скорее всего, нет. Они просто на это не рассчитаны. Что-нибудь крупное, может быть, а микросхему… вряд ли, — Хиггинс отрицательно покачал головой. — Тем более, что людей, покидающих станцию, мы почти не досматриваем.
— А если бы вас попросили это делать?
Хиггинс рассмеялся:
— Вы с ума сошли. Конечно, мы бы сделали это, но пришлось бы работать сверхурочно. Начались бы задержки. А вы сами знаете, что администрация этого очень не любит. «Это плохая реклама», — говорят они.
— Придется им это пережить.
— Похоже, мы с вами поладим, офицер. — Хиггинсу все это явно не нравилось. — Эти люди обвиняют нас в каждом нарушении таможенных законов, происходящем на станции. Но при этом они не дают нам ни денег, ни людей, ни оборудования. Честно говоря, я не стал бы возражать, если бы они немного понервничали там, в своей башне из слоновой кости.
— Так это и будет, — кивнул головой Джосс. — Насколько я понимаю, незаконный провоз некоторых веществ происходит постоянно.
Хиггинс по-прежнему улыбался, но улыбка его после слов Джосса стала грустной.