Впрочем, может, уже в ближайшем будущем основную тяжесть работ по созданию новых сортов возьмет на себя компьютер? А ученому останется только нажимать маленькие кнопочки, вводя тем самым в память умной машины необходимые сведения. В результате на экране засветится ряд последовательных скрещиваний, которые необходимо выполнить, чтобы получить желаемое, причем при минимальных затратах сил и времени. И наверное, опылять надо будет всего один цветок — ведь машина просчитает все варианты. Вряд ли. Природа всегда вносит свои коррективы. Но не страшно, если объем скрещиваний не уменьшится. Его даже можно увеличить, так как все работы по подготовке и проращиванию семян, а главное, по оценке сеянцев помогут выполнить роботы.
Почему, допустим, нельзя оценку устойчивости к патогену выполнить следующим образом: ввести в анализатор каплю сока устойчивого растения, а потом вводить параллельно капли сока других сеянцев. Машина выберет подлежащий сок, а остальные отбракует. Причем это соответствие устанавливается не по одному параметру, а, например, по биохимическому составу, электропроводности, радиационному фону, свертываемости при добавлении специфических сывороток, свечению, поляризации и т. д. Так же можно оценить сеянцы и на зимостойкость, на качество плодов, еще не имея их, на пригодность будущих растений и их плодов для механизированного возделывания и сбора урожая. Кстати, можно пойти и обратным путем: заложить в компьютер данные и получить рекомендацию по конструированию плодоуборочного комбайна.
Компьютеризация селекционного процесса позволяет выполнить неограниченный объем анализов проб, а главное, быстро оценить полученные данные. Можно вообще сфантазировать принципиально новое растение, сочетающее в себе достоинства яблок, груш, аронии черноплодной — представляете, яблоки висят на дереве, собранные в зонтик, как у рябины, или персики свисают с веток гроздью, подобно винограду. Так за чем же дело стало?
СОЮЗ ВЕРШКОВ И КОРЕШКОВ
Имея подвой и привой, можно приступить к конструированию саженца. Но предварительно еще необходимо приобрести и подготовить инструмент, специфические материалы, в том числе обвязочный, — ведь каким бы способом ни совмещались компоненты прививки, необходима тщательная обвязка места соединения подвоя и привоя, обеспечивающая прочный контакт поверхностей срезов и лучшее их срастание и предохраняющая их от высыхания, вымокания, пыли и других неблагоприятных факторов. Издавна в России (и не только) основным и почти единственным материалом для этого служило липовое мочало.
Технологию получения мочала передовой не назовешь. Сначала выбирали молодые липы с меньшим количеством сучьев на стволе, рубили их во время сокодвижения и тут же снимали с них кору. В специальных мочилах выдерживали эту кору в течение 70—90 дней, затем отделяли лубяные волокна (мочало) от коры, просушивали. Работа трудоемкая, а главное — вырубалась липа, которую за ее высокие медоносные качества народ не случайно назвал царицей медоносов. Только одна цветущая липа способна дать до 14—16 килограммов ценнейшего меда. Для получения 100 тонн мочала надо срубить 30—35 тысяч деревьев липы, а для питомников ежегодно требовалось 500—600 тонн мочала!
Кстати, как обвязочный материал мочало далеко не совершенно, в частности из-за плохой эластичности, и использовали его только там, где растет липа. В других местах применяли хлопчатобумажные ленточки, нитки, рафию (морскую траву) и тому подобный материал, который и стоил дороже, и имел те же недостатки. Долгое время нечем было заменить старый дедовский метод обвязки.
В 1945—1946 годах в нашу страну были привезены из США образцы узких коротеньких резиновых полосок, которые использовались там для прививок. Но для их изготовления требовался натуральный каучук, а его не хватало и для более важных объектов восстановления народного хозяйства в послевоенные годы.
Многие ученые и практики, в их числе и заслуженный агроном РСФСР Владимир Федорович Ефимов, задались целью найти новый обвязочный материал из химических полимеров, выпуск которых налаживали в начале 50‑х годов. В течение 6 лет он настойчиво и дотошно испытывал различные пленки: полиамидные (перфоль), нейлоновые, фторопласт‑4 и другие, но и они оказывались далеки от совершенства. Однажды в руки ученого попала эластичная компрессная клеенка, купленная в аптеке. Узкие полоски, нарезанные из нее, оказались прекрасным обвязочным материалом. Это была полихлорвиниловая пленка, которая в буквальном смысле совершила переворот в садоводстве и с успехом используется до сих пор. Она легко растягивается на 30—40 процентов от своей первоначальной длины, благодаря чему хорошо затягивает кору подвоя, плотно прижимая щиток к нему, и не врезается, как мочало, по мере утолщения штамбика, тем самым исключая необходимость в повторной обвязке. Мягкие нежные полоски не режут руки обвязчиц, завязываются легче и намного быстрее. Пленка не пропускает ни воздух, ни воду, сохраняя жизнеспособность глазков. Применение ее позволило значительно удешевить окулировку и прививку, повысить выход саженцев до 30 процентов, что в масштабах страны составило миллионы яблонь, вишен, слив и других плодовых культур, выращиваемых с помощью прививки.