— А мне пришлось усмирять эту команду, игравшую в дартс.
— Джим, послушай, мне кажется, ты просто не понимаешь. Ангус звонит каждые пятнадцать минут и требует отчета о ее успехах. Он по телефону говорит ей, куда поворачивать. И это в моей машине.
Звонок зазвенел снова, на этот раз уже громче.
— Ладно, твоя взяла, — согласился Джим. — Но так будет продолжаться только до тех пор, пока она не пойдет снова сдавать экзамен.
С трудом пробираясь к двери, поскольку мешал беспорядок, Джим с теплым чувством подумал, что редко в каком брачном союзе встретишь такие отношения дома и такое родство душ, как у него с Недом. Он даже сомневался, что захочет переехать жить к Ребекке, позови она его к себе. Жить с Недом пока что было ничуть не хуже, и он был не уверен, что возможность заняться сексом у себя дома, какой бы захватывающей она ни казалось с учетом того, что Ребекка во всем придерживалась самых высоких стандартов, сможет вполне заменить ему кулинарные шедевры высочайшего уровня, молчаливую поддержку со стороны мужественного северного жителя и безусловное взаимопонимание по поводу грязи в квартире.
— Спасибо, приятель, — поблагодарил Джим, передавая деньги разносчику пиццы, — сумма была точно отсчитана до последнего пенса.
— Давай скорее, парнишка Джим, а то пропустишь начало, — крикнул Нед. — А на ней как раз такие кожаные штанишки, как ты любишь!
— Красные? — спросил Джим, пинком закрыв дверь.
— Ай-ай-ай, осторожнее, там же Айонина картина! — предупредил его Нед, когда Джим чуть не попал своим новым замшевым ботинком прямо в жениха и невесту в центре картины. На лицах обоих были одинаковые улыбки, а разницу в их росте Айоне удалось немного сгладить, поколдовав с перспективой.
— Когда она это заберет, кстати? — спросил Джим. — У меня от этой штуки мурашки по коже.
— Та женщина говорила, что завтра ее заберет. А если не заберет, то Ангус повесит картину над баром. В качестве предостережения против генной инженерии, так он сказал.
— Фу-у, — скривился Джим. — Как насчет тарелок?
Нед уже пододвигал кресло поближе к телевизору.
— Не… ты давай ешь пальцами, — рассеянно сказал он. — Так вкуснее.
— Я не буду брать половину от твоей, с этим странным сыром.
— Я и не собирался предлагать.
— Хорошо. Ладно, тогда вот так…
— Эй, эй, эй! Не пытайся только спихнуть мне все подгоревшие куски. Или вот те, с отстойным ананасом.
— Я не заказывал с ананасом.
— Да заказывал, а то как же.
— Не выношу ананасы.
— Ну так гавайская пицца — это и есть ананасы с ветчиной.
— Правда?
— Да, придурок, правда.
— Да пошел ты.
— Сам пошел туда же.
Джим снова устроился поудобнее в кресле и взял в руки пульт управления размером с обувную коробку.
— Нет, это ты пошел.
— Нет, ты. — Нед намазал немного пюре из нута на кусок «американской горячей пиццы» и положил свои тощие босые ноги на диван Джима.
— Убери ноги с моего дивана! — в ярости завопил Джим.
— Не уберу.
— Сейчас же!
— Ну заставь меня.
— Ладно. Сразу, как закончится «Баффи».
— Ну да, мать твою.
— Пошел ты.
— Нет, ты пошел бы.
— Сам пошел.
И жили они долго и счастливо.