Но отец не догоняет его. И ничего этого не происходит.
В спальне он вытирает с лица остатки воды. А может быть, слезы. Сложно сказать.
***
Ник: Отец застукал нас с Джеем в бассейне. Голыми.
Девон: ЧУВАК!!!!!
Ник: Вот почему я не мог говорить, когда ты позвонил.
Девон: Он разозлился?
Ник: Не знаю. По-моему, ему все равно.
Девон: Может, он еще в шоке?
Ник: Может быть.
Девон: Ты в норме?
Ник: Угу. Ложусь спать. Поговорим завтра?
Девон: Конечно, бро. Звони.
***
Ник засыпает под «Две крепости». Даже не дождавшись момента, когда Арагорн с остальными встречает всадников Рохана и Эомера, хотя это его самая любимая-прелюбимая сцена. Из-за бород. И мужественных поз. И кожаных леггинсов. Вообще, там все вызывает отклик в душе. Не сцена, а настоящий киношедевр.
Проснувшись после рассвета с ощущением, словно все орки и пещерные тролли Мории нагадили ему в рот, Ник бредет в ванную, где его тошнит в туалет. Потом заползает в душевую кабинку и сидит под горячими струями до тех пор, пока не начинает хоть чуточку снова чувствовать себя человеком.
Когда он притаскивает себя назад в спальню, то находит на тумбочке стаканчик воды и тайленол. Проглотив пару таблеток, он снова прячется под одеяло. Стук в его черепушке постепенно становится тише под воздействием сна.
К тому времени, как он открывает глаза, уже наступило настоящее утро. За окном чирикают самые громкие птицы в природе, а солнце светит необоснованно ярко. Ника все бесит. В особенности, он сам. Он задумывается, не сходить ли поесть, но желудок предупреждает его не соваться туда. Хотя вот воды можно попить.
Ник тащится вниз. На лестнице он спотыкается — дважды, — но все-таки умудряется устоять на ногах. Пожалуй, тот факт, что он не сломал себе шею, стоит счесть за успех, ведь других хороших событий сегодня можно не ждать. Он пытается вспомнить, что именно орал вчера ночью отцу и насколько это было ужасно.
— Ну что я за человек такой? — бормочет он Скутер, когда та встречает его на последней ступеньке. В ответ она колотит хвостом по стене. Скутер плевать, что он идиот. Собаки… они лучше всех.
Не доходя до кухни Ник останавливается. Ему слышно, как булькает чайник. Как с тихим писком открывается холодильник. Как родители тихо переговариваются между собой. Его несчастный желудок делает кувырок. Неужели он правда наорал на отца?
Несправедливо, что во флешбэках он снова и снова возвращается к стычке с отцом, а не к волшебным мгновениям с Джеем. Если б его бедная измученная голова, проигрывая события вчерашнего дня, вырезала концовку, это было бы круто.
Он делает вдох. Заходит на кухню и осторожно здоровается с родителями:
— Привет.
Так странно. Ник полагал, что привык к разочарованию на их лицах. Что он, как всегда, справится с ним. Но сегодня даже мама глядит на него таким взглядом, словно не узнает. Словно его очередной глупый поступок — а точней, целых три, ведь он не только напился, но еще залез голым в бассейн и попытался заняться там сексом — переполнил чашу терпения, и родители окончательно перестали его понимать. Он будто бы превратился в совершенно незнакомого им человека.
В его внезапном головокружении, понимает Ник, виновато не только похмелье.
— В общем, — Ник переводит взгляд с матери на отца и обратно, — простите меня за вчера. Было жарко, мы решили поплавать… ну и слегка увлеклись. Извините за то, что напился. И за то, что скрывал, что Джей — это тот парень со стройки.
По большей части, думает Ник, ему жаль, что он разочаровал их. Его и самого раздражает, что он вечно извиняется, потом опять лжет, и его опять ловят на лжи. Казалось бы, такая простая ловушка, но он попадается в нее снова и снова, и винить ему в этом некого, кроме себя. Почему это так тяжело — говорить правду? Даже себе самому. Вот например, Ник обещает себе есть только здоровую пищу и начать качать пресс, но в следующий миг опускает глаза и видит, что его рука каким-то образом очутилась в пакетике чипсов. Правда не должна быть такой трудной. Она не должна быть такой ничтожной и слабой.
В сказках правда всегда такая большая. В ее власти сотрясти землю и изменить устройство вселенной.
Гарри Поттер волшебник.