В пятом классе мы познакомились и с нашей классной руководительницей. Точнее, мы уже были с ней знакомы – Ольга Валентиновна вела у нас физкультуру в начальной школе. Так она и доведет нас до самого выпуска, а наш весьма непослушный класс постарается довести своими выходками её. Впрочем, в эту игру могут играть двое. Ольга Валентиновна, занимаясь годами в театральной студии, легко может изобразить любую эмоцию, что она и практиковала, собирая нас по поводу очередной шалости. Например, по поводу сломанных при помощи жеваной бумаги замков дверей. Двери выходили из строя прямиком перед нашими уроками, обеспечив нам отдых на все 40 минут урока.
Собираясь по поводу такой или любой другой шалости в нашем кабинете или малом физкультурном зале, наблюдая за реакцией Ольги Валентиновны, класс затихал, а затем на некоторое время становился тихим и послушным, ведь перед ней было стыдно действительно многим из нас. Особенно тем, кто никогда не шалил.
Что уж говорить об её громком и артистичном голосе! Он пригождался ей и на уроках физкультуры, и на классных часах, и если нужно донести до класса его безалаберность, и особенно часто голос пригождался ей на сцене того самого жутковатого КСК, где то и дело проходили спектакли с её участием. Театральная студия на Солнечном регулярно поставляла поселку и постановки, на которые приходили все, кто о них знал (в основном, друзья и родственники актеров), и номера на очередной праздник в парке. Как-то мы с друзьями, среди которых к тому моменту было лишь два одноклассника, пришли на такой спектакль с цветами. В конце постановки мы подошли к ней и подарили цветы. Её глаза засияли: получить благодарность от зрителя – одна из самых приятных вещей для артиста в жизни.
Несмотря на репутацию слегка хулиганского класса, мы были ребятами способными. У нас было довольно много хорошистов, однако по итогам пятого класса я в их число не вошел. Как-то я даже забивал на ИЗО – в одной из четвертей у меня чуть не вышла двойка по этому предмету. Я даже попал на комиссию по неуспевающим, где кто-то из учеников школы оправдывался за двойки по математике, кто-то – за совершенно не дающуюся географию, а я… просто забывал сдать рисунки. И нарисовать. Точнее, попросить маму или брата нарисовать их.
Да и математика мне давалась с трудом, несмотря на помощь по этому предмету со стороны Влада. Он учился с нами с первого класса, но я не замечал ранее таких его способностей к точным наукам. Мы сидели за одной партой и он пытался объяснить, как решать ту или иную задачу. Что-то я понимал, что-то – нет. Так или иначе, после пятого класса он ушел учиться в лицей, а я все-таки решил поднажать в математике самостоятельно – и потихоньку смог выйти на заветную четверку, уже в шестом классе. Всё-таки детский страх перед строгим учителем делает своё дело!
Добрая учительница русского и литературы Галина Ивановна заметила во мне потенциал, несмотря на ужасный почерк. Я отлично справлялся с сочинениями и открыл для себя «краткие пересказы», что позволяло мне хорошо отвечать на уроках литературы. Да, мы не читающее поколение… то, что нам задавали на лето или на выходные прочесть в качестве домашнего задания, читал мало кто. Классу к восьмому Галина Ивановна с этим смирилась и начала показывать нам экранизации важных для школьной программы произведений. Благодаря этому многие из класса знают сюжет «Войны и Мир» и восхищаются «Собачьим сердцем».
Наш класс сложно было назвать дружным, скорее, мы поделились на несколько дружных маленьких коллективов внутри класса. Но мероприятия на сплочение тоже были! В один из сентябрьских дней 2013 года, уже будучи шестиклассниками, мы пошли все вместе в поход. Оделись потеплее, взяли в рюкзаках еду и термосы и пошли веселиться в лесу, жарить на костре картошку в фольге да сосиски на шампурах, а так же варить гречку в котелке. В этот день я понял, что влюбился в одну из своих одноклассниц. Её волосы блестели огнем, сочетаясь с уже желтеющей листвой, а глаза сверкали, как летняя молния. Это чувство было максимально мимолетным, поскольку прошло весьма быстро. Да и влюбляться в одноклассниц, сначала в одну, затем – в другую, причём абсолютно без цели, станет моим хобби. Какая же влюбленность бывает по-настоящему, я пойму только через три года.
А сейчас я возвращаюсь домой с похода, покупаю 7-Up в пока ещё работающем ларьке у тринадцатого дома и иду смотреть новый выпуск Сравнений. Через три недели ларек внезапно закроется, а то, что от него осталось, «украшает» двор тринадцатого дома до сих пор. Когда киоск перестал работать, я почему-то понял, что детство кончилось окончательно и бесповоротно. А я уже не ребенок, а подросток. С пацанами со двора к тому времени мы видимся всё реже и реже. К тому же, Саша уехал в другой город тем летом – с тех пор мы не виделись. Как-то я натыкался на его страницу ВКонтакте, и по ней можно было сделать вывод, что всё у него хорошо.