Пройдя ещё несколько сотен метров, я вышел на площадку, где люди могли разбивать свои палатки и оставлять какие-либо вещи. В это утро здесь было тихо. Пугающе тихо.
На одном из столиков я оставил свой тяжёлый рюкзак, полный различных приспособлений, которые, как я думаю, не пригодились бы мне никогда. Среди них были небольшие проволочные игрушки, крючки разных форм и размеров, настольная энциклопедия туриста, заплатки для обуви и новенький карандаш, который я взял из рабочего стола отца. С собой я забрал только удочку, небольшое ведёрко и немного наживки, с трудом добытой во дворе.
От этой площадки исходила небольшая, но очень крутая тропинка, ведущая прямо к озеру. К счастью, уже было светло, и я спокойно мог различать ориентиры в виде флажков, которые оставляют здесь туристы. Так я и двигался заросли крапивы, позже сменившейся камышами. Под ногами я начинал чувствовать воду, а это могло значить лишь одно- я пришёл. Пробравшись через густые кустарники, я вышел на песчаный берег, от которого взрослые рыбаки начинают своё отважное путешествие. Я сбросил часть принадлежностей на горячий песок, снял ботинки и зашёл в воду. Посмотрев вниз, я увидел кристально чистую, едва голубоватую воду, в которой отражалось моё поистине детское и чересчур наивное лицо. Намочив ноги и изучив взглядом ближайшие окрестности, я приступил к тому, что так долго и тщательно планировал. Взяв в руки удочку, поплавок и немного наживки, я выбрал место и оценил расстояние, на которое можно будет её забросить. Я много раз видел, как это делает отец, поэтому пытался повторить всё в точности до мельчайших подробностей, таких как взгляд и манера держать удочку. Собравшись с силами, я отвёл её за спину, а потом резко выбросил вперёд. Очертания поплавка оказались в воздухе, пролетели около десяти метров, а затем приземлились в глубине озера. В этот момент я чувствовал себя настоящим профессионалом, который точно знает, что он хочет делать и как он хочет это делать.
Дальше оставалось самое утомительное- ожидание. Такие моменты всегда тяжело пережить, особенно в том возрасте, когда хочется перевернуть весь мир, заставить его двигаться, а не томно стоять.
В этот момент мир замер, время будто бы остановилось, даже солнце перестало палить своими огненным лучами. Казалось, прошла целая вечность до того момента, как в воде стало что-то шевелиться. Сначала я не поверил своим глазам, думая, что это лишь злая шутка воображения, пытающегося меня обмануть. Спустя несколько секунд я понял, что это не так. Удочка резко, с громадной силой, вздыхая и выдыхая, потянулась к воде. От неожиданности я чуть было не отпустил её, однако в самый последний момент мои крепкие пальцы смогли ухватить её. В этот момент я чувствовал себя так, словно ловлю огромного кита, прячущегося в глубинах мировых океанов. Казалось, что за такую добычу отец похвалит меня, а может быть, отдаст и свою удочку, о которой, конечно, стоило лишь мечтать.
Мои руки работали усерднее и усерднее, с каждым оборотом прибавляя в темпе. И вот, изнемогая от усталости, я увидел перед собой кончик крючка, который пронзил маленькую рыбу. Я снял её оттуда и взял на руки, подводя под палящее солнце. Я был очень рад такому улову, ведь это была моя первая рыба! Самая первая! Я смогу показать её отцу и наконец доказать, что уже стал взрослым, самостоятельным, могу ходить с ним на рыбалку и помогать ловить, а не стоять в стороне, как я делал до этого.
Однако потом я посмотрел в глаза рыбы, которая истошно и яростно билась у меня в руках. Я заглянул в её сознание, в её мир. Я заглянул туда и увидел, как она жалобно просит о помощи, просит отпустить её обратно в воду. Она задыхалась и молчала, но я всё понял. Я понял её мысли, понял то, что она желала мне сказать. В этот момент я почувствовал внутри себя настоящую тоску, бескрайную и бесконечную, давящую прямо в грудь и вызывающую слёзы. Мне стало несоизмеримо жаль эту бедную рыбу, которая, я был уверен, не заслужила такой страшной и печальной участи как умереть на руках у пятилетнего ребёнка. Слёзы хлынули из моих глаз, попадая на бездыханное тело рыбы. Мне уже было не так радостно и гордо представлять, как я показываю отцу свой улов. Попытавшись всё исправить, я, сдерживая дрожь в руках, аккуратно положил тело рыбы на воду. Я надеялся, что ещё не поздно, что всё можно исправить, загладить свою бесконечную вину перед ней.
Но было поздно. Её тело всплыло на поверхность голубоватой воды, и теперь в отражении я видел не себя, а её. Её бездыханное тело.
С тех пор я никогда не ходил на рыбалку. Никогда.
Только сейчас, спустя столько лет, я понял, что желание рано встать взрослым может окончиться очень плачевно. Желание доказать, что ты уже готов проститься с детством и встретиться лицом к лицу с пугающим и жестоким взрослым миром. Я не был готов.