— Я выйду в сад через десять минут. С чаем, — прошептала Барбара и плавно вернулась к своим обычным делам, не обделив никого.
Горничная выдохнула, вышла в сад, как подруга и просила, нашла свободный столик на две персоны и скромно села, положив ногу на ногу. С этого места хорошо было видно статую и окружающие её колонны. На площади гуляли дети, родители, даже груднички уже тянулись к этому небесному существу, так и не понимая, почему так спокойно от его вида. Обычно Ноэлль сама обслуживает гостей, но, приходя к подруге, она позволяет ей за собой поухаживать, иногда это очень приятно. По Барбаре видно, что она любит заботиться о людях, именно поэтому монахиня — её призвание, девушка прямо светилась, разливая по фарфоровым чашечкам фруктовый чай и распределяя вкусности по небольшим блюдцам. Погода располагала к чаепитию в хорошей компании и с горсткой сладостей, так что, Ноэлль не стала препятствовать своим потребностям. Барбара искренне обрадовалась, ведь обычно её подруга тщательно следит за фигурой для тренировок.
— Мы не болтали почти месяц, я уже хотела сама тебя навестить, — говорила она, убаюкивая мягким голосом.
— Извини. Столько всего навалилось: работа, тренировки.
— Ох, да, я слышала, ты тренировалась с капитаном Кэйей. Так неожиданно, — для Ноэлль это тоже было неожиданным, но она промолчала. — Уже неделю его не слышно, сестра говорит, что он уехал.
— Да, я тоже слышала… — горничная себе места не находила от тоски, поэтому и пришла к подруге, чтобы хоть как-то успокоить сердце. — Неделя прошла уже, может, скоро вернётся.
— Поскорее бы, а то без него шума от девушек больше, чем с ним, — Барбара неожиданно для себя цыкнула, удивительно, она тоже умела злиться. — Обсуждают, какой он красивый, как по нему соскучились. Недавно девятерых отчитали за то, что веселились с ним в баре. Неслыханная дерзость! И среди них моя подопечная!
— Ты про Розарию? — Ноэлль закусила эклером, предчувствуя интересную историю.
— Она всех туда и повела, предводитель монахинь! — Барбара закипала ещё больше. — Ещё и курит прямо в церкви! Ладно бы на территории, пока никто не видит, но прямо во время службы, это как называется вообще?!
— Да, сложно тебе с ней.
— Не то слово. Но… — девушка задумалась, пошевелив ногами взад-вперёд. — Она добрый человек. Честный. И искренний. В соборе таких мало, на самом деле. Притворяются святыми, а в итоге все мечтают оказаться в постели с капитаном Кэйей. Или с господином Дилюком. Кто-то даже за Альбедо бегает, бедняжки.
— С твоих уст это и правда звучит жалко, — Ноэлль задумалась о словах подруги и решила спросить: — Капитан и правда такой популярный?
— Он многим нравится, это правда. Мне тоже, но как человек, меня другие мужчины привлекают. А так… Хороший, добрый. Но за ним столько бегает, значит, флиртует со всеми, а это плохо.
— Думаешь, флиртует?
— Это же Кэйа. Ой, то есть, капитан, — Барбара невинно хихикнула. — Я слышала, ему нравятся сильные девушки. Как моя сестра, например. И немного раскованные… О, смесь Джинн и Розарии! Вот идеал для него.
От слов подруги Ноэлль совсем поникла. К магистру Джинн она и так стремилась, сколько себя помнит, а о Розарии знает не много: любит алкоголь и ненавидит церковь, а горничная больше всего не любила вкус Мондштадского вина, если он, конечно, не в выпечке. Неужели такие скромницы не могут понравиться Кэйе? Без шансов…
— Могу попросить тебя об услуге? У меня очень много дел, и я совсем не успеваю сегодня, — Барбара засуетилась, и вернулась старая-добрая Ноэлль, желающая всем помочь и не думающая о парнях так часто, как сейчас. Ей казалось, у неё переходный возраст, а оказалось, стоило просто себя занять работой и всё пройдёт. Одна мысль о поручениях, пускай бессмысленных, исцеляла. — Мне нужно, чтобы ты разнесла некоторые посылки. Это благотворительность от нашего собора. Несколько из них нужно разнести по тавернам, наши девушки бережно собирали эти растения для зелий и коктейлей, но отнести сами не могут, сегодня очень плотный график службы.
— Конечно, я отнесу.
— Не нужно всё, не к спеху, тем более, коробки тяжёлые.
— Я справлюсь, не волнуйся. К вечеру, уверена, закончу.
Ноэлль любила тяжёлую работу, потому что в ней не нужно было думать, мышечная боль заглушала душевную, и девушка могла проживать день за днём без слёз. Доставляя по три коробки за раз, она вытирала пот со лба и говорила, что всё в порядке. Но это было далеко не так. Если другие могли пустить всё на самотёк, то Барбара не могла позволить подруге медленно убивать себя, девушка сто раз пожалела, что попросила её об одолжении. Монахиня отвлеклась на какое-то время, и последние четыре коробки были схвачены, остановить неугомонное тело уже было невозможно. Барбара переживала, что всё могло закончиться плохо, ведь последние коробки предназначались господину Дилюку. Тогда волнение чуть поубавилось.
Ноэлль совсем не спешила закончить работу и пойти отдыхать. В её голове планировалось ещё много дел, которые обязательно нужно сделать, уйма мелких поручений, без которых Мондштадт уснуть не сможет. Сторонний наблюдатель точно бы сказал, что Ноэлль похожа на Джинн больше, чем она думает. Девушка так стремилась дотянуться до уровня магистра и работала притом не меньше. А горничная хотела ещё больше признания, да только рвение превысило норму и уже приносило вред. Не хватало того, кто бы мог его охладить.
— Дура совсем, куда столько коробок взяла? — горячий нрав Дилюка совсем не подходил на эту роль. Красноволосый взял три коробки, опустил возле выхода, была бы воля забрал бы все, но Ноэлль на удивление сильно в них вцепилась. — Извини, что нагрубил, показалось, ты сейчас упадёшь.
Дилюку в глаза никогда не хотелось лгать, но и говорить правду тоже. Его миролюбивое лицо могло вмиг превратиться в испепеляющее зло, Ноэлль не хотела подливать масла в этот огонь. Дилюк был молодым, но выглядел весьма уставшим, всегда нахмуренным. Сложно представить, чтобы он был расслабленным или беззаботным, из-за этого парень казался на добрый десяток старше. Мужчина, который повидал много ужасного и теперь не может испытать умиротворение.
— Капитан Кэйа совсем, что ли, не следит за своими подчинёнными? — произнёс он как-то раздражённо. — Зачем вообще столько разом таскать? Мне сказали, ты весь день так.
— Да ладно вам, господин Дилюк, я в полном порядке. — Ноэлль подняла дрожащую кисть, чем сильнее обеспокоила собеседника. — Вам не стоит волноваться, у вас и так забот хватает.
— Ты — тоже моя забота, юный рыцарь, — от слов красноволосого в сердце приятно закололо, непонятно только лишь, от каких конкретно слов. — Зайдём внутрь?
Ноэлль показалось, что где-то она уже это слышала. Кажется, капитан кавалерии говорил нечто похожее. И не раз. В приглашении Кэйи слышалась просьба, вежливое предложение. От Дилюка же слышался приказ, твёрдое намерение увидеть девушку в своей таверне. Горничная не чувствовала, что вошла туда по своей воле, будто огонь души Дилюка повлёк её, как мотылька на свет.