— Алёна, во-первых, давайте перейдём на «ты» и, во-вторых, обсудим интересующие нас вопросы.
— Да, конечно, как будет вам угодно, сударь. Вот стул, присаживайтесь.
Женя прошёл по поскрипывающим половицам, окинул взором скромную терраску: белые занавески, белая скатерть, побеленные стены, и сел за стол.
— Ну, у меня бабушка была училка, и я тоже могу по-книжному лепить. Ну, так на «ты» или на «вы»?
— Да на «ты», на «ты»! Кстати, у меня один раз приключилось на втором курсе: иду после универа, а в подворотне, около общаги, меня один перец, быдлячей наружности, прижал к стенке, а я ему говорю: «Что случилось, сударь?». На него прямо напал столбняк, прикинь, молча отпустил меня и пошёл дальше. Я скорее оттуда делать ноги.
— Ну, у нас тут всё по-простому, мы ведь беднота.
— Ну, я тоже совсем не из графьёв, и с голубой кровью у меня проблемы, но буду искренне рад чашке чая. У меня самого батя работает на строительстве комбината, а до этого вообще несколько лет перебивался случайными заработками, у нас тут вообще проблема с устройством на работу. Хорошо мама трудится в детском саду, помнишь «Солнышко» на улице Строителей, на её деньги и жили, да на пенсии дедушки и бабушки.
— Помню этот садик, я там в прятки играла с друзьями, года три назад.
Девочка поставила чайник на плиту и достала две чашки.
— Сахар, варенье, карамельки?
— Сахар.
— А чё звонил-то, я ведь вчера объясняла, что здесь не берёт.
— Да забыл! Подумал с утра, что стоит попросить Людмилу Александровну, чтобы она поговорила со следователем, чтобы он дал мне эксклюзивное интервью по делу ваших родных.
— Ну, я тоже могу попросить Михаила Владимировича, меня тоже будут допрашивать, как и маму.
Девочка умолкла, потупила глаза на свои босые ноги, искусанные комарами, поправила шорты и со вздохом добавила:
— А потом у меня ещё есть интересные версии убийства.
— Какие версии?
— Да схожие с вашими, теми, что были в давней статье. Но по некоторым моё расследование продвинулось значительно вперёд, в отличие от тормозов из полиции.
— Твоё расследование? — недоуменно переспросил Женя, пока Алёнка наливала ему чай, и окинул взором девчонку. — Ты сама ведёшь расследование?
— Да, пытаюсь. Так вот, у меня есть основания предполагать, что к убийству причастен или даже его совершил местный охотник.
— Интересно… а кто?
— Я могу сказать, но при условии, что ты будешь нем как рыба.
— Обещаю, хочешь зуб дам?
— Верю, не надо мне твоего зуба. Так вот, это Пётр Петрович Аникин.
— Что-то слышал про него. Погоди, наш, с посёлка? А есть какие-нибудь доказательства?
— Да есть кое-что, он тут периодически появляется, вынюхивает, как мы живём. А потом дедушка ловил его много раз за браконьерство, да и он сам этого не отрицает. Возможно, в тот день дед его прищучил в очередной раз и ему пришлось применить оружие, вот как я думаю.
— Ну, в целом складно. Но браконьеров кроме Аникина у нас пруд пруди. Надо искать ещё доказательства. На голых предположениях в тюрьму не посадят.
— Надо, но как? Мне четырнадцать лет! А здесь я практически как в заключении, нет даже сотовой связи, не говоря про интернет.
— Ну, а что телефон вообще не берёт?
— Вообще! Только, если на старую ель залезть, то берет, и смску можно послать. Но я в том году грохнулась с неё и дала себе зарок, больше ни-ни. Вот видишь ссадину на лодыжке, от того полёта.
— Понятно.
— Но я скоро пойду на место, где погибли бабушка и дедушка, быть может, что-нибудь интересное найду.
— Меня позови, я тоже хочу посмотреть всё своими глазами. Такое серьёзное дело у меня первое, поэтому журналистское расследование надо начать с места происшествия. Вот однокурсники мои пашут на практике в «Московском комсомольце» ив «Московской правде», там какие хочешь расследования. Не то, что у нас: деревенская скука. Писать не о чем, сиди и высасывай из пальца информационный повод.
— Ага, тоска. Я тоже иногда придумываю всякие истории или переделываю сказки.
Они молча допивали чай, иногда журналист недоверчиво смотрел на девчонку, потом отворачивался и о чём-то размышлял, гоняя мысли. Когда подлетала муха, он начинал её старательно ловить, делая вид, что занят спасением человечества. А Алёнка спокойно смотрела по сторонам, при этом продолжая ломать голову, поведать ли Жене свои очередные предположения об убийстве. Решила, если журналист поймает муху — не скажет ни слова, а не поймает — тогда можно попробовать. Охотник из парня оказался никакой.
— Лицо, мне твоё знакомо, по школе помню, как же — старшеклассник, почти взрослый.