Он похлопал меня по плечу, прежде чем направиться к своей машине.
– Кеннет, – я выскочил из машины.
Он развернулся и вздернул бровь.
– Ты знал? – я прислонился к своей машине, а Кеннет вернулся и прислонился рядом.
– Ну, по сути, я не «знал». Но, когда Тони было полтора года, он ухмыльнулся мне. В моей жизни был только один парень с такими волосами и такой ухмылкой, – он толкнул меня локтем, а потом вздохнул.
– Знаю, что ты сердишься, ну, как и любой и, честно говоря, у тебя есть все права на злость. Только надеюсь, что ты не позволишь этой злости съесть тебя и уничтожить все хорошее, что у тебя может быть с твоим сыном и твоей семьей, – он похлопал меня, на этот раз, по спине и направился обратно к своей машине. – О, и не забудь сбросить скорость, – фыркнул он, когда забрался в патрульную машину.
Я час просидел на пляже, думая обо всем, по большей мере фокусируясь на том, что сказал мне Кеннет. Затем, из ниоткуда, появились воспоминания о ночи пляжного огня, где впервые увидел, как повзрослела Хлоя. Она танцевала с Миной и Рони, улыбаясь так широко и выглядя безумно красиво, она была так совершенна. Как только зашло солнце, снова поехал к родителям.
И снова, прежде чем вышел из машины, мама стояла в дверном проеме. Она ужасно нервничала.
– Успокойся, мам. Я люблю тебя, – она улыбнулась и обняла меня.
– Мне так жаль, детка. Я действительно должна была рассказать тебе. Даже не... ох, я так виновата, – затем она вздохнула. – Полагаю, мы все совершали свои ошибки... – она позволила мыслям ускользнуть, не закончив.
– Да, совершали, включая меня, – она растерянно посмотрела на меня. – Поверь мне, я совершал свои ошибки, – она все еще не понимала.
Я сделал глубокий вдох.
– Давай скажем так, если бы я не был абсолютным идиотом пару лет назад, то, возможно, у нас с Хлоей сейчас уже было бы четверо детей, - одна эта мысль заставила мое сердце биться быстрее.
– Дорогой, ты не... – Мина оборвала ее.
– Перестанешь ты уже нянчиться с ним? – она повернулась ко мне. – Лео, я знаю, что была неправа и мне правда жаль. Также понимаю, что ты не можешь простить меня, поэтому и не прошу об этом. Просто знай, ты совершал ошибки, тоже, но я никогда не набрасывалась на тебя из-за них. Не выбирала сторону. Я просто была растеряна. Сожалею и всегда буду. Надеюсь, что у вас с Тони все в порядке, – сказав это, Мина вышла из дома и закрыла дверь.
Слова Кеннета всплыли в голове: «Я только надеюсь, что ты не позволишь этой злости съесть тебя и уничтожить все хорошее, что у тебя может быть с твоим сыном и твоей семьей». Я отстранился от матери и побежал к дверям.
– Мина! – она развернулась, шокированная, что я побежал за ней.
– Я не хочу спорить, Лео... – я прервал ее.
– Как и я, – она выглядела еще более шокированной. – Понимаю, что ты не думала, что все так произойдет и хотя не согласен, чтобы я не был счастлив из-за всего происходящего, не хочу, чтобы мы продолжали ссориться. Ты – моя маленькая сестренка и не хочу, чтобы ты уходила, потому что я злюсь из-за твоей ошибки.
Она сорвалась на бег и прыгнула мне на руки, почти сбив меня с ног.
– О, Лео, – она плакала. – Мне, правда, действительно жаль. Я так сильно тебя люблю и никогда бы не хотела...
– Ты когда-нибудь замолчишь? – я засмеялся, и она ударила меня в грудь.
Мы вернулись в дом и вместе поужинали.
Наши адвокаты связались с друг другом и назначили встречу, где могли бы обсудить вопрос об опеке. Мы собирались работать над этим всю ночь и дать нам с Тони две недели, чтобы познакомиться поближе.
Я подъехал к дому Хлое и сделал глубокий вдох, прежде чем войти. Полная, немолодая женщина открыла дверь и провела меня в дом. Он был до смешного большим и совсем не подходил Хлое. Именно тогда заметил все коричневые коробки с движущимся названием компании. Оно двигалось.
– Они на заднем дворе, сэр, – начала пожилая женщина, когда провела меня через огромную кухню к двойным французским дверям.
– Спасибо, – сказал, собираясь пройти в двери.
Остановился там, где стоял. Тони бегал кругами, а Хлоя гонялась за ним. Он поспешил к лестнице у большой качели, Хлоя поднялась вслед за ним, и они оба спустились вниз.
Ее волосы были распущены и развивались вокруг от ее движений и легкого ветерка. А улыбка заставила меня вернуться в ту первую ночь у пляжного костра. Ее глаза излучали такую любовь, когда она смотрела на него, моего, нашего сына. Я ощущал, как мое сердце наполнялось образами моего сына в ее объятиях, смеющихся и хихикающих.