– Хлоя, пожалуйста? – он зажал дверь рукой. – Я никогда не... это был первый раз. Мне жаль, мне так жаль! Не знаю, о чем думал. Просто позволил этому зайти слишком далеко. Этого некогда больше не случится. Ты также должна была видеть, что в телефоне. Пожалуйста?
– Руку убрал!
Он пристально смотрел на меня, слезы струились по его щекам.
– Я люблю тебя.
– Сейчас же, – закричала я.
В конце концов, он убрал руку и дверь закрылась.
В лифте, я натянута джинсы под ночную рубашку, а футболку – поверх. Мой растрепанный вид привлекал много внимания. Просто хотела уехать из этой страны, из этого кошмара. Даже охрана аэропорта отвела меня в сторону, чтобы допросить. Стоило трем словам слететь с моего языка, они почти сразу меня отпустили.
– Мой. Муж. Изменил.
Вернувшись из Италии, провела неделю в одиночестве в отеле Сиэтла. Не хотела, чтобы кто-то знал, что произошло, не сейчас. Наконец-то, решилась взять в руки телефон. Сорок пропущенных вызовов и шестьдесят сообщений. Пролистала: Доминико – удалить, Доминико – удалить. В нескольких сообщениях, которые прочитала, было написано: «Прости меня», «Я был идиотом», «Я – идиот», «Пожалуйста, поговори со мной», «Скажи, хотя бы, где ты». Где-то после тридцати сообщений, просто удалила всю цепочку. Больше не хочу ничего читать.
Поднялась, приняла душ и не спеша оделась в джинсы и футболку. Вернулась к телефону и начала пролистывать пропущенные вызовы. Удалив историю вызовов, перешла прямо к голосовым сообщениям. Тридцать пропущенных голосовых сообщений! Начала их просматривать, одно за другим, пытаясь не слушать слишком много рыданий, всхлипываний и мольбы. Не в силах больше терпеть его полный боли голос и сбивчивые всхлипывания, решила просто стереть все сообщения. Одно сообщение, однако, было не от Доминико. Оно пришло вчера от Джудит, она плакала.
Будучи в пути домой, позвонила Мине. Она ответила после первого звонка.
– Где ты?
– На полпути, как далеко находишься ты? – ответила я, зная, что мы обе получили звонок из дома.
– Уже здесь, – она замолчала. – Я изначально была здесь... в гостях.
– Ох, ладно. Ну, я скоро буду. Как она?
– Не очень хорошо. Ни с кем не разговаривает и не ест. Мы не знаем, что делать, – она вздохнула, слабый оттенок грусти окрасил ее голос.
– Скоро буду, – отключилась и надавила на газ, заставляя машину ехать максимально быстро.
Приехав, направилась прямиком в свою старую комнату. Представшая передо мной картина, разбила мне сердце. Боль, которую причинил мне Дом, была ничем, по сравнению с этим.
Мина лежала на кровати рядом с убитой горем Рони. Дорожки от слез покрывали ее щеки, а в глазах уже блестели новые льдинки. А отпечаток боли на ее лице был душераздирающим.
– О, черт, – прошептала я. Подбежав к краю ее кровати, упала на колени. – Вероника? Эй? – я положила руки на ее щеки, вытирая слезы.
– Она ничего не скажет, – Мина вздохнула. – Мы пытались, но она не хочет, – потом, уткнувшись в бок Рони и крепко обняв ее, Мина начала плакать. – Пожалуйста, Рони... пожалуйста.
Не могла перестать плакать, слезы свободно струились по щекам. Бросилась к безучастному телу Рони. Макс приехал этой ночью и оставался с ней, пока мы с Миной спали на моей кровати.
Два дня спустя, когда расчесывала волосы Рони, она схватила мою руку и развернулась на постели. С болью взглянула на меня.
– Это моя вина, – прошептала она.
Я потрясла головой. Прежде чем смогла что-то сказать, она продолжила.
– Я не беременная. Получила то, чего хотела, – она громко разрыдалась.
Прижала ее к своей груди, мы укачивали друг друга и вместе плакали. Услышав ее рыдания, появился Макс, а за ним – Мина.
– Двигайся! – прокричала Мина и отодвинула Макса со своего пути. Она подбежала, обвила нас руками, и начала укачиваться вместе с нами.
– Могу я принести... или сделать что-нибудь? – мягко спросил Макс с мученическим выражением лица.
– Прости меня, – пробормотала Рони возле моей груди.
– Ох, детка, – Макс бросился к кровати, потянулся к Рони и перетащил ее к себе на колени. - Даже не заговаривай об этом... здесь нечего прощать, – он начал плакать. – Прости меня, Рони, пожалуйста?
– Тебя? За что? – прошептала она.
– За то, что не был рядом, когда... когда все это…
Новые рыдания Рони оборвали его. Макс крепко ее обнял, прижав губы к ее макушке. Они сидели так часами.
Мы с Миной тихо покинули комнату, чтобы позволить их погоревать наедине. Она вернулась к себе домой, а я взяла из бара бутылку Джека и рюмку. Вышла во двор. Посмотрев на домик на дереве, поднялась туда, решив, что это идеальное место, чтобы спрятаться.