Джеймс пытался поддерживать и ободрять ее. Однако она не была уверена, что ее муж делает это искренне. Когда они пришли ко мне, между ними уже накопилось серьезное напряжение.
Я знала, что Джеймс вырос в семье алкоголиков. Это означало, что он рос в такой обстановке, в которой никогда не знал наверняка, какие чувства должен испытывать. Он не был уверен, какой ответ на ситуацию будет правильным. Он был в замешательстве, и я видела, что надо помочь ему определить его проблему.
Тогда я сказала Джеймсу: «На твоем месте я испытывала бы сейчас много разных чувств. Я хотела бы оказывать максимальную поддержку своей жене, потому что она очень много значит для меня. Но при этом я бы думала, наверное, что Бет сильно преувеличивает свою проблему, что женщины во всем мире делают гистерэктомию и, несмотря на то что это серьезная операция, она крайне редко приводит к тяжелым последствиям, поэтому Бет действительно беспокоится больше, чем следует. Жены нескольких моих друзей прошли через эту операцию и не привлекали к этому такого внимания, как Бет. На твоем месте я хотела бы проводить с ней настолько много времени, насколько это возможно. Но при этом я была бы озабочена в связи с отменой деловых поездок и необходимостью рано покидать офис, не убедившись, что там все в порядке. Мне было бы сложно совмещать рабочие проблемы, ведение дома и заботу о детях. Ты знаешь... я, наверное, рассматривала бы это как непосильную ношу. И еще: мне казалось бы, что я сама никого не волную. Ведь я должна отказаться от себя, совмещать все эти роли и к тому же получать от этого удовольствие. Я была бы, наверное, обижена и расстроена, но у меня не хватило бы духа признать это, потому что я не могу позволить себе такие мелочные чувства по отношению к женщине, которую люблю. Ведь у нее сейчас тяжелый период, и она ждет от меня поддержки».
Все, что я описала, было типичной реакцией на такую ситуацию. Несмотря на то что его чувства были обычными и предсказуемыми, Джеймс не осознавал, что испытывает их. Когда он был ребенком, ему было позволено выражать только те чувства, которые одобряла его мать. Постепенно, с годами, он научился держать все свои чувства при себе. Это было безопаснее, чем нарываться на проблемы с матерью и на ее неодобрение. В нынешней ситуации он снова расценил свои чувства как неуместные и, боясь испортить отношения с женой, подавлял их в себе.
Когда я описывала его переживания, Джеймс смотрел на меня с открытым ртом. Он, очевидно, чувствовал себя полностью разоблаченным. После этого Бет сказала: «Теперь я понимаю, что ты чувствуешь, Джеймс. То же самое чувствовала и я, когда ты попал в госпиталь и я должна была ухаживать за тобой».
После этого разговора отношения между ними начали теплеть. Джеймс осознал, что его чувства нормальны и естественны. До нашего разговора он не понимал, что испытывать все эти чувства вовсе не значит быть негодяем, которому наплевать на свою жену. Ему нужно было услышать это от кого-то.
Как только я узнала о том, что Джеймс был сыном алкоголиков, я легко смогла понять причину разлада в этой паре.
В результате Джеймс научился оказывать адекватную поддержку без ущерба для себя, и его браку больше ничего не угрожало. Бет также стала относиться с большим пониманием к переживаниям и действиям своего мужа.
2. Взрослым детям алкоголиков сложно начинать новые дела
и доводить их до конца
Однажды вечером на встрече группы ВДА мы обсуждали вопрос прокрастинации — откладывания дел на потом. Я попросила участников рассказать, как они относятся к этому вопросу. Они тут же начали отвечать: «Я самый большой в мире прокрастина-тор», «Иногда мне кажется, что я не смогу закончить ничего из того, к чему приступаю» и т. п. После этого я попросила их рассказать о своих переживаниях более подробно. Вот что я услышала.
Боб:
Я знаю, о чем идет речь. Я сейчас как раз столкнулся с такой проблемой. На работе мне нужно собирать информацию и оформлять ее в виде отчета. Но у меня это не получается. Я сижу и не знаю, что делать, пока кто-нибудь не начинает требовать от меня результатов: «Чем ты вообще занят? Сделай это, и это, и еще ват это!» После того как мне указывают, что конкретно нужно сделать, все становится понятно. Неясно только, почему я не мог сделать это сам. Мне страшно. Так не может продолжаться вечно. Мне не хотелось бы, чтобы из-за этого у меня всегда были проблемы — даже с прохождением испытательного срока. Я в растерянности.
Эми:
Я все время испытываю сложности с составлением больших отчетов. При этом я не могу понять, что со мной не так; у меня просто не получается разделить эту работу на части. Я собираю все материалы и не могу разобраться в них. Я так расстраиваюсь, что мне хочется все бросить. Это просто пытка. Когда я училась в колледже, у меня было много хвостов и плохих оценок. Я получала и хорошие оценки, но не знала, что делать с плохими. Я чувствовала себя виноватой. Сейчас мне страшно, потому что я вижу, что это влияет на мою работу.