Майк:
Это как внезапный провал. Это совсем не похоже на то, что обычно происходит. Срабатывает какой-то механизм, и ты словно мчишься на всех парах.
Дана:
Я будто иду вперед по узкому проходу между двумя стенами.
Синди:
Моя способность думать, рассуждать пропадает. Я не могу подобрать слов, чтобы выразить свои мысли. Этот порыв становится просто массой энергии, и я растворяюсь в нем.
Майк:
Это приводит к неправильным решениям и поэтому беспокоит меня.
Синди:
Я вижу только то, что происходит здесь и сейчас.
Дана:
Иногда кажется, что это единственный путь, который я могу выбрать. Это даже не путь, а просто действие. Бывает, что еще до того, как сделать что-то, я уже знаю, что так поступать неправильно. Потом мне приходится долго расплачиваться за последствия.
Синди:
Когда меня охватывают определенные чувства, я уже не владею собой. Я бессильна против этого импульса. Мне нужна помощь.
Дана:
Достаточно сделать всего один шаг. Это как спуск с холма: вы делаете первый шаг, а потом внезапно начинаете катиться и уже не можете остановиться.
Синди:
Это как обязательство, которое я должна выполнять, какое бы решение я для себя ни приняла.
Сэм:
У меня с этим очень туго. Я никого не хочу ранить, но почему-то никогда не обходится без жертв. Даже когда я понимаю, что происходит, все равно продолжаю поступать неправильно. Это как программа, которую я должен выполнять. За ней стоит большая движущая сила, и вся эта масса энергии заставляет следовать программе до конца, несмотря ни на что. Это похоже на шоры. Я вроде бы понимаю, на какие сигналы нужно обращать внимание, что надо делать, но, как только случается подобная ситуация, я всегда поступаю неправильно.
Синди:
Это становится непреодолимым, и я теряю способность оценивать ситуацию с позиции будущих результатов, чтобы понять, то ли это, чего я на самом деле хочу. В ситуации конфликта с другим человеком я полностью перестаю воспринимать то хорошее, что в нем есть, я вижу только плохое, и это усугубляет проблему.
Дана:
Эмоции, которые я переживаю в данный момент, — это единственное, на чем я могу сосредоточиться. Мне очень трудно поверить в то, что я могу испытывать и другие эмоции кроме тех, которые испытываю сейчас, или что завтра, подумав о том, что пережила, я почувствую что-то другое.
В результате такого поведения свет в конце тоннеля чаще всего становится светом фар надвигающегося на вас поезда. Вы не способны предвидеть последствия своих действий и в итоге сами усложняете себе жизнь.
Одна моя клиентка решила купить себе лошадь и разместила ее в гараже. Ей было очень сложно понять, почему это так расстроило ее мужа, поскольку ей самой казалось, что это замечательная мысль. Как только ей в голову пришла эта идея, она тут же загорелась и не успокоилась до тех пор, пока не воплотила ее в жизнь. Она просто не могла остановиться.
Иногда случается так, что люди бросают работу, не осознавая, что остаются без средств к существованию. Женятся или выходят замуж, не узнав как следует своего партнера. Покупка лошадей, конечно, довольно экстравагантная и редкая выходка, я сталкивалась с этим всего один раз; но два других типа ситуаций встречаются очень часто. В конечном итоге вы будете очень обеспокоены своим поведением, но до того, как вы сможете проанализировать и изменить его, вам придется потратить массу энергии, чтобы разобраться с беспорядком в ваших мыслях. Таким образом, вы сами становитесь себе врагом сразу на нескольких уровнях.
Сложность заключается еще и в том, что ВДА желают немедленного вознаграждения и не могут ждать.
Слово, которое я чаще всего употребляю в работе с ВДА, — «терпение». Что бы ни происходило, чего бы ни касалась ситуация — эмоций или определенных действий, вы хотите, чтобы все было завершено еще вчера. Вам сложно быть терпеливым по отношению к другим, однако по отношению к самому себе вы еще более нетерпеливы. Вам нужно все и сразу.
Несложно понять, почему вам хочется, чтобы ваши желания исполнялись немедленно. Откладывание на потом очень сильно беспокоит вас, поскольку в детстве вы усвоили, что если не получаете желаемое сразу — это конец. Если вы говорили: «Я хочу эту вещь», а родители отвечали вам: «Ты не можешь получить ее сейчас, но получишь к концу недели» или «Давай поговорим об этом потом», вы понимали, что на этом все и закончится. Вы знали, что обещания, связанные с будущим, не выполняются, — это было единственное, в чем вы могли не сомневаться.
Такова была ваша реальность. Если что-то не случалось сразу, то не случалось уже никогда, поэтому вам было очень тяжело планировать будущее. Вы не можете сказать: «Это то, чем я хочу заниматься в течение следующих двух лет, и я собираюсь делать это вот так». Какая-то ваша часть осознает, что многое изменилось с тех пор, как вы были ребенком; однако когда у вас появляется какое-нибудь сильное желание, вы думаете, что, если сразу не вцепитесь мертвой хваткой, оно уже никогда не исполнится.