– Привет, мама. Как дела? Я иду на матч Софи, он скоро начнется, – и вот опять. Сердце Холли начинает биться сильнее. По шее стекает струйка пота.
– Ты всегда спешишь, – с издевкой усмехается Натали. – Я так себя не вела, когда ты была ребенком. И ты не была бы такой, если бы смогла стать более организованной. Но у тебя всегда и во всем беспорядок, – как и всякий раз, когда мама сравнивала свою жизнь и Холли, тон становился отрывистым и резким. Натали работала директором начальной школы. Холли не может спокойно купить салат в магазине или заправить минивэн, не услышав от кого-то, какая замечательная у нее мать, какая понимающая, добрая и всегда готовая прийти на помощь.
Холли чувствует, как ее накрывает знакомая волна… чего? Тоски, вины, стыда? Ей в целом становится плохо. Мать ни разу не признала, как усердно и много она работает, как хорошо справляется с детьми, домом и кучей других дел.
– Ты что-то хотела, мама? Мы ведь увидимся в воскресенье за ужином, – Холли говорит твердо, но чувствует себя опустошенной, будто из нее извлекли все внутренности и она стала тыквой на Хеллоуин. Ногой она постукивает по полу машины.
– Нет, все в порядке, просто хотела узнать, какие пожелания по поводу блюд на ужин? Мне надо еще успеть купить продукты. Впрочем, это уже неважно. Пока.
Теперь давайте рассмотрим похожие события, но произошедшие уже после того, как Холли научилась ценить себя и думать прежде всего о себе.
Остановившись на светофоре на перекрестке, Холли начинает привычный внутренний монолог: «Я, скорее всего, опоздаю, пропущу начало игры. Я самая плохая мать. Почему я не могу быть собранной?»
Холли смотрит на красный свет и делает глубокий вдох. Она замечает мысли, но не относится к ним серьезно, воспринимает их как поток не сдерживаемых запрещающим сигналом светофора машин, мчащихся перед ней. Она не может остановить их или управлять ими – остается просто смотреть, как они проносятся мимо.
Холли подъезжает к стоянке и сразу замечает, что игра вот-вот начнется. Звонит телефон – мама. Ей вновь становится стыдно за свою привычную реакцию, но потом она говорит себе, что это лишь обычное волнение, рядовое, ничего особенного. Холли кладет руки на колени и делает несколько глубоких вдохов. Вдох (раз, два, три) – выдох (четыре, пять, шесть). В отношениях с мамой она усвоила одну из главных истин: надо выдержать паузу. Сердце начинает биться ровнее и медленнее. Напряжение в мышцах шеи ослабевает.
Как только пульс приходит в норму, ей удается справиться с мыслями. Она говорит себе, что разговоры с мамой всегда ее раздражают, мама не изменится никогда, поэтому самой Холли надо изменить отношение к ней. Внезапно становится грустно. Она так хотела, чтобы все было иначе, ведь теперь понимает, что боль, вызванная отношениями с матерью, навсегда останется с ней. Однако нельзя позволить ей мешать жить так, как хочется. Сейчас время, которое она посвятит Софи.
Холли решительно сбрасывает вызов, кладет телефон в сумку и отстегивает ремень. Достав с заднего сиденья складной стул, она направляется к полю, где находит место рядом с другими родителями. Воображение рисует, как приятно она проведет время вместе с остальными болельщиками, никому не позволяя отвлекать ее. А маме Холли позвонит позже.
Вскоре женщина уже с головой погружается в игру, болеет за команду дочери и болтает с сидящими рядом родителями. Опустив руку между своим стулом и соседним, гладит собаку, теплая шерсть которой приятно согревает ладонь, и подставляет лицо солнцу.
Вечером, закончив с ужином и домашними делами, Холли включает успокаивающую музыку и садится на диван, пока ее муж Джо заканчивает мыть посуду. Она готовится перезвонить матери и думает, как выдержать разговор. Раньше она всегда одинаково реагировала на мать и привыкла к этому – даже не задумывалась, чего хотела бы сама. Теперь Холли прислушивается к тому, что чувствует и что ей подсказывает внутренний голос. Раньше вместо него она всегда слышала Натали. Холли некоторое время пребывает в состоянии покоя – теперь она знает, как поступить.
Холли напоминает себе, что нарциссические манеры матери причиняют боль, но женщина больше не желает страдать. Сколько бы стараний она ни прикладывала, чтобы стать идеальной дочерью, Натали всегда и всем будет недовольна, никогда не скажет, что гордится ею или одобряет ее действия. Маму можно выслушать, но не надо пытаться ее изменить. Холли отмечает, что в последнее время разговоры с мамой по телефону даются значительно легче, чем раньше. Даже на оскорбления ей удавалось реагировать вполне спокойно.