– Люблю риск, скорость и красный цвет. Он меня возбуждает, – усмехнулся Гена, взглянув на нее.
«Значит, семафорный красный из гардероба – вон!» – тут же решила Туся. Возбуждать Гену не входило в ее планы, а вот подобраться к нему поближе было бы совсем неплохо. Спустя несколько минут телефонный звонок убедил ее, что она не зря согласилась на эту поездку. Разговор по мобильному был коротким.
– На чистых прудах? Во сколько? – спросил охранник, а потом сказал: – Нет, в десять. Договорись на десять. – Тон его не допускал возражений.•– Я сам к вам подойду.
Не совсем обычный разговор. Надо будет посмотреть за ним в эти дни повнимательнее, может быть, даже пропустить занятия в школе. Два, три•дня можно•списать на простуду, даже Кошка справку не потребует.
Погруженная в свои размышления, Туся не заметила, как они оказались возле ее дома. За глушив мотор, Гена повернулся к ней:
– Ну вот мы и приехали.
– Спасибо, что подвез, – поблагодарила Туся и взялась за ручку.
– Не так быстро, – остановил ее Гена, положив тяжелую руку ей на плечо. – Как насчет встретиться вечером?
Ее насторожила настойчивость охранника.
Ждал ее возле школы, назначает свидание. Неужели она так ему приглянулась?
– Нет, сегодня я не могу.
– Обидно. Тогда в четверг? В восемь?
Туся кивнула головой, открывая дверцу. «Значит, сегодня встречи на Чистых прудах не должно быть, не будет ее и в четверг, раз Гена предложил эти дни для свиданий. Когда же? В пятницу, В выходные? А может быть, это десять утра, а не десять вечера?»
Она шагнула в темноту и услышала за спиной:
– Да и принарядись, Натали. Тебя ждет сюрприз.
11
«Тусе повезло, что она не появилась в школе и избежала лишних неприятностей, которые и без того ходили за ней табуном», – подумала Лиза, с нетерпением поглядывая на часы.
Двадцать минут назад прозвенел звонок с последнего урока, а Кошка и не думает их отпускать. Она пыталась выяснить, кто из учеников довел молоденькую, неопытную француженку до истерики, и грозила санкциями.
Лиза была уверена, что это глупая выходка одного из парней, скорее всего, Борьки Шустова, который любил грязно пошутить. Но все в классе, разумеется, стояли намертво. Вернее, сидели и молчали, скучающе подперев головы руками.
«Закон подлости в действии!» – злилась Лиза, кусая губы от отчаяния. Миша, наверное, замерз, поджидая ее возле стоянки. О чем он хотел с ней поговорить? Когда вчера вечером он позвонил, Лиза сразу же поняла, что что-то не так. Он был рассеян, ей приходилось несколько раз переспрашивать, прежде чем Михаил понимал, о чем идет речь. А когда он пожелал ей спокойной ночи, то Лизе показалось, что он прощается навсегда.
– Людмила Сергеевна, можно мне уйти? – попросила Лиза жалобным голосом.
– Это так срочно?
– Да.
– Хорошо, иди, но помни, что вы вели себя сегодня недостойно.
Заклеймив ее позором, Кошка отвернулась от Лизы, потеряв к ней всякий интерес.
– Итак, я спрашиваю в последний раз: кто из вас написал эту мерзость на доске?
Сопровождаемая тоскливыми взглядами, Лиза выскочила из класса и устремилась вниз по лестнице.
«Пожалуйста, не сердись, что я опаздываю», – умоляла она про себя, застегивая пальто по дороге к стоянке.
Сначала она не заметила Михаила. Но когда завернула за угол, то увидела, как он и Маргарита Николаевна садятся в бежевую «семерку». Они так торопились, что не обратили на Лизу никакого внимания.
Потрясенная Лиза осталась стоять на месте, а машина развернулась и умчалась по шоссе.
– Ну и пусть! – сказала она, и ее глаза наполнились слезами от непереносимо острого чувства обиды.
Лиза пришла домой очень поздно.
– Лиза, где ты была? – всполошилась мама. – Я уже и Тусе звонила, и Максиму. У Туси никто не подходит. Хорошо, Максим вспомнил, что вы делаете стенд выпускников в школе. Я уже собиралась послать Антона за тобой.
Лиза смотрела на свои насквозь промокшие кожаные сапожки. Пальцы на ногах уже давно ничего не чувствовали, вот если бы и сердце тоже…
– Лиза, ты меня слышишь?
– Да, слышу я не в школе была. Я гуляла.
– Гуляла, с двух часов до половины восьмого?
– Да.
– В такую погоду? – опять спросила мама.
– Да.
– Ты что, хочешь свалиться с воспалением легких? – испуганно сказала она.
– Нет, – ответила Лиза, снимая холодное пальто.
– Тогда немедленно в ванну, – приказала мама..
Позже, когда Лизу напоили чаем с малиновым вареньем и уложили в постель, к ней заглянул папа.
– Ну как ты, дочка?
– Нормально.
– Почему же такая грусть в голосе?
–. Папа, мне кто-нибудь звонил?
– Нет, Миша не звонил. И ты из-за этого так расстроилась ?
– Не только, – задумчиво сказала Лиза.
– Свихнулось что-то в Датском королевстве, – пошутил папа, блеснув озорной улыбкой. – Хочешь поговорить об этом? – спросил он уже серьезно.
Лиза кивнула головой. Да. Она хотела поделиться с папой, потому что он был единственным человеком, который видел в ней личность, а не просто послушную дочку, прилипчивую сестру или трогательную девочку.
– Иногда мне с Мишей так хорошо, так спокойно, что я думаю, что люблю его больше всех на свете, даже больше тебя и больше мамы. А иногда… – она замолчала, стараясь найти слова, которые бы выразили ее, мятежные чувства, – иногда, – продолжила она, – мне кажется, что между нами прозрачная стена. Мы можем говорить, но не слышать, видеть, но не ощущать, мы можем даже дотронуться через нее друг до друга, но не почувствовать теплоты прикосновения. Почему так?
Папа помолчал, явно озадаченный услышанным.
– Ты очень образно и точно описала любовные муки. Наверное, тебе все же следует попробовать свои силы на литературном поприще. Он взглянул на Лизу. – По телевизору все время объявляют о каком-то конкурсе, не интересовалась?
– Я до него еще не доросла.
– Ну, это поправимо, – успокоил папа, поднимаясь из кресла. – А сейчас спать, Лизавета, утро вечера мудренее.
В дверях он обернулся:
– Только знаешь, что я тебе скажу: думать, что любишь, и любить – не одно и то же. Ты поймешь это, когда придет твое время. А оно обязательно придет, у тебя еще все впереди. – Он улыбнулся ободряющей улыбкой и вышел.
А Лиза завернулась с головой в одеяло. Она поступала так всегда, когда хотела побыть наедине со своими мыслями. Ей казалось, что никогда еще ее жизнь не была такой сложной и запутанной. Все кругом рушилось. Соня ходит задумчивая, с припухшими глазами, а мама ничего не видит. Приближается вечер выпускников, а стенд еще не готов. Туся последние несколько дней ведет себя до странности скрытно. Неужели опять что-то затевает?
И еще Миша… Меньше месяца назад они говорили о любви, вспыхнувшей в их сердцах, а сегодня он даже не нашел времени ей позвонить.
Нет, никогда еще Лиза не чувствовала себя такой несчастной.
12
Туся задалась целью выглядеть в этот вечер как модель с обложки журнала «Космополитен». Начни с макияжа, советовали специалисты высокой моды. Туся четко следовала инструкции. К половине восьмого она полностью преобразила свое лицо. Дорогая тушь сделала ее ресницы в два раза длиннее и толще. Серебристо-серые тени взрослее. Контурный карандаш придал ее губам слегка надутое выражение. Потом она завила волосы и надела облегающее черное мини-платье. В сочетании с тонкими колготками и сапожками на высоких каблуках оно производило сногсшибательное впечатление. Мамины жемчужные серьги завершили ее хлопоты.
Туся повертелась перед зеркалом, оценивая картину в целом. Этакая расфуфыренная фифа, легкомысленная и избалованная жизнью. То, что надо, решила она. Гена останется доволен.