Скорее всего, Джейсон использовал свои писательские навыки и отправил ей е-мейл. Сейчас я заплатила бы хорошие деньги, чтобы его прочитать. Он даже не знал Кори Джефферсона и уничтожил все литературное существование этого человека.
Представляю, что он написал обо мне. Это плохо, что я немного возбудилась от мысли, что он, вероятно, «приукрасил» меня?
— Не было ничего такого, честно.
Я взглянула на нее, отметив порицание в ее глазах, прежде чем вернула внимание дороге. Как раз во время, так как загорелся зеленый свет.
— Это интересно, потому что на основании этого е-мейла…
— Что там написано? — спросила я, стараясь не казаться слишком любопытной.
— Что ж, мистер Райт довольно многословен, так …эта часть касается проблем с его сочинением… Как насчет того, что бы я просто прочитала основные моменты? «Ранее, сегодня днем, у меня было поразительно негативное взаимодействие с молодой женщиной, работающей Вашим ассистентом. Она была легкомысленной, склонной к конфликту и оскорбительной — все это в ответ на простую вежливую просьбу.»
Я закатила глаза. Поразительно негативное? Легкомысленная? Оскорбительная?
Простая вежливая просьба? Он накладывал слова, словно густое натуральное арахисовое масло на хлеб.
— Когда я спросил о том, когда смогу с Вами связаться, ее ответ был бесполезен, и по мере продолжения разговора, он превратился в откровенно злобный. Она оскорбила мой интеллект, когда я упомянул о своем желании поговорить с Вами о моем сочинении. Не смогу воспроизвести дословно, это было что-то вроде: «Почему ты здесь, тупица? Зачем ты вообще сюда пришел? Твоя тупая задница потерпела неудачу, не так ли?»
— О’кей, подожди минутку, — хихикнула я. — Я не говорила ему этого, о, Боже мой!
— Не знаю, Ризи, но это похоже на тебя…
— Мамочка!
— Хм?
— Ты действительно считаешь, что я сказала это случайному студенту?!
— Ну…
— Я бы никогда…
— Ох, успокойся, малышка, — рассмеялась мама, и я снова взглянула на нее, когда повернула вправо. — Я верю, что ты не произносила именно эти слова… но я знаю тебя. Я уверена, что мистер Райт преувеличивает, но хочу, чтобы ты мне ответила, почему ты споришь со студентами?
— Он первым это начал, — пробормотала я себе под нос, мгновенно чувствуя себя шестнадцатилетним подростком, а не двадцатишестилетней женщиной. — Когда он пришел, я была в кабинете, и записывала адреса электронной почты, которые ты просила.
Он сказал, что ищет тебя. Я сказала ему, что твои часы работы напечатаны на двери, и он стал огрызаться со мной!
— И что ты сделала? — голос у нее был строгий, и я внутренне застонала.
— Я огрызнулась в ответ. Но ты должна понять, он столкнулся со мной на прошлой неделе, я еле удержалась на ногах, а он вел себя так, словно это была моя вина!
— Так значит, это послужило «хорошей» причиной, чтобы ты забыла, что работаешь в университете и всегда должна оставаться профессионалом, когда с кем-либо общаешься?
Я вздохнула.
— Нет. Это не так.
— Ммхмм. Возможно, тебе следует подумать об этом. Получение такого письма твоим боссом, или боссом твоего босса пойдет тебе в минус, когда тебе понадобятся рекомендации. Это станет на твоем пути. Ты взрослая женщина, мне не нужно больше убирать за тобой беспорядок. Я не хочу уговаривать декана кафедры не ставить тебе формальный выговор или, что еще хуже, не увольнять, а твое поведение к этому ведет.
— Нет, — мгновенно ответила я, не отрывая взгляда от дороги, — тебе не нужно этого делать, мама. Ты и так сделала достаточно, убедив их, что я достойна получить должность ассистента, и это никак не связано с тем, что я твоя дочь. Я не хочу, что бы они смотрели на тебя по-другому. Мне не нужно было так с ним разговаривать, так что если формальный выговор — это то, что получил бы в наказание любой другой в такой ситуации, то мне придется это принять.
Слезы так и напрашивались, но я их проглотила, хотя они были острыми и горькими. Отправить письмо моему боссу (сомневаюсь, что он знал, что она моя мать) с преувеличенным рассказом о том, что между нами произошло — это одно дело. А сообщить обо мне начальству университета — это совсем другое, чертовски, хреновое дело. Тем не менее… я смогу удержать язык за зубами.
— Я ценю твое зрелое отношение, Ризи. Единственный выговор, который ты получишь на этот раз, — это устный выговор от меня. Будь милой со студентами, независимо от того насколько они тебя бесят. Когда-нибудь ты станешь перед аудиторией полной взрослых людей, так что тебе придется этому учиться. Мистер Райт мог бы с легкостью отправить этот е-мейл еще и доктору Брэдли. К счастью для тебя, он этого не сделал.