Подняв глаза, я внимательно смотрела на широкие плечи и высокое тело, стандартную темно-синюю форму… автомеханика! Рефлекторно я осмотрела себя, чтобы проверить, не осталось ли на мне пятен или грязи, которые заметно выделялись бы на летней белой блузке без рукавов, которую я надела с джинсами и туфлями без каблуков. Я целый день пыталась сохранить ее в первозданном виде, но мне показалось, что весь кампус был против моих стараний.
— Не волнуйся, — прогромыхал раздраженный глубокий голос, — я не оставил пятен на твоей… рубашке.
Если вообще существовал момент, когда слово «рубашка» можно было бы расценить как оскорбление, то это было именно сейчас. Слово соскользнуло с его языка так, словно мой тщательно подобранный наряд был для него отвратительным, словно он даже не заслуживал того, чтобы считаться предметом одежды. Я могла признать, что тонкая хлопковая ткань моей блузки была немного эклектичной, но черт возьми! Мои глаза поднялись выше, желая связать хладнокровную манеру поведения с лицом, но он уже прошмыгнул мимо меня (не совсем грубо, но уж точно не нежно), и единственное, что я заметила, его кожа была цвета ореха — пекан.
— Прощаю! — крикнула я в его удаляющуюся спину, но он даже не потрудился обернуться или признать, что услышал меня.
Придурок.
Я вышла из аудитории, чтобы не мешать другим студентам. Сегодня была пятница, и только что закончилось последнее занятие, поэтому здание быстро опустело: все спешили заняться своими планами на выходные. Подняв телефон, я разблокировала экран, и наконец-то отправила сообщение которое напечатала, прежде чем в меня врезался тот грубый застранец. Засунула телефон в задний карман джинсов и направилась к стеклянным двойным дверям. Тут, Оливия повернула из-за угла и, чуть было, не врезалась в меня.
— Вот и та девчонка, которую мне срочно нужно было увидеть! — сказала она радостно и обняла меня. Оливия работала библиотекарем в юридической библиотеке БГУ, хотя внешне, совсем не была на него похожа. Когда я впервые ее встретила, на ней были плотные широкие брюки и закрытая блузка, которую с натяжкой можно было бы назвать женской. На протяжении нескольких лет, она становилась более раскрепощенной и развивала чувство собственного стиля. Сейчас она одевалась отпадно, что вызвало уверенность в себе. И та, в свою очередь, стала причиной больших амбиций, да и кто бы в этом случае не был бы амбициозным?
— Что случилось, Лив? — спросила я, отстраняясь от нее. — Ты тоже считаешь, что у меня сегодня неудачный наряд?
Она взяла меня под руку и потянула на выход из здания библиотеки, где и располагался литературный факультет, где проходили наши занятия.
— Что? Нет, это не так. Наряд элегантный. Ты всегда элегантно выглядишь. Почему ты вообще меня об этом спрашиваешь? Хотя, без разницы. Ты ведь сегодня вечером придешь в «Refill», да?
Клуб «Refill» был популярным в городе местом, расположенным слишком далеко от кампуса, чтобы привлечь туда студентов. Элегантный современный декор, хорошая музыка, лицензия на алкоголь и строго соблюдаемая политика «от двадцати пяти и старше» сделали это место идеальным для немного своеобразного народа, чей возраст приближается к тридцати годам.
К которому относилась и я.
Я покачала головой.
— Честно говоря, не планировала. Грейсон наконец-то получил отгул, так что сегодня вечером он должен приехать ко мне домой.
Оливия внезапно остановилась, ее красивое лицо цвета карамели слегка помрачнело. Она перекинула через плечо множество мелких косичек, как и у меня, и закатила глаза.
— Ох. Ты все еще встречаешься с Грейсоном? Конечно, ты бросаешь своих друзей, чтобы зависнуть с мужчиной.
Я цыкнула.
— Эй, сдай назад. Разве это не я зависала с тобой в течение последних двух месяцев, пока он был занят тем «чудовищным случаем»? Не пытайся играть на моих чувствах, словно я подруга которая исчезает, потому что у нее появляется мужчина. Ты знаешь, что все совсем не так.
Между нами повисла тишина, за время которой можно было два раза произнести слово «Миссисипи», затем ее хмурое лицо смягчилось.
— Наверное, ты права, да?
— Забей, — усмехнулась я, поворачиваясь, чтобы продолжить путь по тротуару. — Я не собираюсь от тебя отказываться, но у меня уже несколько месяцев не получается проводить время с Грейсоном. Звание «девушки» обязывает, знаешь ли.