— Ты ожидал чего-то меньшего от своего старика?
Покачав головой, я рассмеялся.
— Нет, не посмел бы. В какое время мы встречаемся с твоим «другом»? — спросил я, обходя его, чтобы взять документы с историей обслуживания автомобиля с металлической стойки в передней части комнаты.
— В семь тридцать.
Я кивнул.
— Хорошо. Я успею вернуться домой и быстро принять душ.
— Хорошо. У нее есть дочь примерно твоего возраста, которую она тоже приведет.
Прелестная молодая женщина…
Я поднял бровь.
— Если ты намекаешь на возможность встречаться с дочерью твоего «друга», это что-то вроде кровосмешения, не так ли? Кроме того, у меня уже вроде как есть… хм… девушка.
Пока я искал подходящий термин, для определения того, что без особой уверенности считал отношениями, Папс начал смеяться.
— Что я тебе сказал, мальчик? Надеюсь, у тебя есть деньги на кольцо.
Я на него цыкнул.
— Подожди с этим, мужик. В ближайшее время кольца не будет.
— Ты уверен? — усмехнулся он. — Вчера, вы «даже не встречались». Сегодня она — твоя девушка. Похоже, что все довольно быстро продвигается. Может мне поболтаться где-нибудь часок, и у меня появится еще одна внучка или внук.
— Остынь, — рассмеялся я. — Ты тоже в игре. Ты можешь поболтаться часок, и в «духовке» твоего «друга» появится «булочка». Поболтайся с ней, и родите мне брата или сестру.
Папс покачал головой.
— Я позаботился об этой возможности уже давно, — усмехнулся он. — Последний ребенок родился двадцать восемь лет назад, и я уверен, что так и будет.
— Да-да, — я посмотрел на отца и улыбнулся, видя радость на его лице. — Похоже, она тебя зацепила.
Он усмехнулся.
— Да, так и есть. Я не чувствовал такого после Циллы. Это напоминает мне время, когда мы с ней только начали встречаться. Твоя мама тоже меня зацепила.
— Тогда, мне больше ничего не нужно слышать, — сказал я, кивая. — Я рад за тебя.
Серьезно.
Он покачал головой.
— Я ценю это.
Видя, что он задумался, я вернулся к документам, и начал отмечать пункты обслуживания, которые я уже выполнил.
— Так, ты не думаешь, — начал он, опустив голову и пиная что-то на полу. — Ты не думаешь, что это слишком быстро? Не чувствуешь, что это… оскорбительно по отношению к твоей матери? Что я с кем-то встречаюсь, двигаюсь дальше?
— Черт, нет, мужик, — я нахмурился. — Никто из нас так не думает. Мы знаем, как ты относился к маме, знаем, что ты ее любил. Прошло четыре года, Папс. Думаю, даже мама хотела бы, чтобы ты наслаждался жизнью и двигался дальше.
— Ну, я это знаю. На самом деле, она мне об этом сказала, когда болела. Она знала, что скоро уйдет, и хотела, что бы я пообещал, что не зачахну после того, как ее не станет.
Хотя, вы, ребята, единственная причина, по которой я смог сдержать это обещание. Я не хочу, что бы вы думали, что я не уважаю ее память.
— Я так не думаю, — настаивал я. — Мы, так не думаем. Даже не… Просто выбрось это из головы. Ты сказал, в семь тридцать, правильно?
— Ага. В семь тридцать.
— Хорошо. Я приду.
— Риз одевайся.
Мои глаза открылись, и я закричала от неожиданности, при виде матери, стоящей над ванной. Я не ожидала, что ее увижу, и не слышала, как она вошла в дом. Так что внезапное вторжение во время расслабляющей ванны с пеной, испугало меня до чертиков.
— Не драматизируй, — сказала она, а затем пошла на выход, говоря по дороге. — Я не хотела тебя напугать. Ты не отвечала на звонки, не слышала, как я звонила в дверь. Я воспользовалась своим ключом, чтобы убедиться, что ты все еще жива. И у тебя слишком громко играла музыка. Я слышала ее, находясь в своей половине дома.
Я закатила глаза и выбралась из ванны. В любом случае, я находилась там уже почти час, и вода почти остыла.
— А если бы я была не одна? — спросила я, завернувшись в полотенце. Зайдя в комнату, увидела, что в гардеробной горит свет. Там я и нашла свою мать, перебирающую вешалки с вещами.
— Тогда я бы тихо выскочила из твоего дома и пошла к себе, чтобы вымыть этот образ из своих глаз. Но у дома стоит лишь твоя машина, поэтому я решила, что ты одна.
Мне нужно, что бы ты оделась, и мы могли пойти.
Я подняла бровь.
— Пойти куда?
— К Джозефу, на ужин с его семьей.
У меня отвисла челюсть, и я быстро ее захлопнула, позволив губам расплыться в улыбке.
— А, так, то платье и те сапоги, привели тебя к встрече с его семьей, да?
Она вытащила платье-свитер, осмотрела его, а затем снова повесила, прежде чем повернуться и посмотреть на меня.
— Только сапоги, — сказала она, подмигнула и вернулась к перебиранию вешалок.