У нее была красивая медная кожа, большие карие глаза и чертовски сексуальный рот. Ее волосы были заплетены в множество мелких черных косичек, которые были ниже талии и задевали мягкие изгибы ее бедер. Эти изгибы, давали очевидный намек на то, что она была старше девушек, учащихся в кампусе. Она была аспирантом-ассистентом профессора. А для того, чтобы занять эту должность, нужно было, по крайней мере, получить степень бакалавра. Значит ей, по меньшей мере, двадцать один или двадцать два, но я подозревал, что она старше. Что-то в ее манерах (легкость, беззаботность, адская сексуальность), говорило, что она не молоденькая женщина.
Не говоря уже о том, что я услышал замечание этой маленькой зазнайки, которое она бросила мне в спину, после того как мы столкнулись друг с другом. Только уверенная в себе женщина могла вести «ответный огонь» со мной, несмотря на то, что именно она была виновата в нашем столкновении.
Хорошо.
Ну… может быть, это не полностью ее вина.
Возможно, она была занята своим телефоном, вместо того, чтобы смотреть, куда идет.
Возможно, я был слишком отвлечен ложбинкой ее коричневой груди, выделяющиеся на фоне белой рубашки, и не смотрел куда иду.
Возможно, это была наша общая вина.
Но все же, принцессе не нужно было вести себя так, словно я был весь в грязи и масле, вот и все. Она не западала на мужчин, чьи руки были «в грязи», а я не западал на высокомерных женщин.
Конец.
Я закончил свою смену в автосервисе, и ловко уклонившись от отца и брата пошел домой. Там, я вытащил оставшуюся с вечера курицу и рис из холодильника и засунул разогреваться в духовку, а сам направился в душ.
Позже, я поставил свой ноутбук на стол и сел перед ним вместе с тарелкой ужина, чтобы поработать над своим сочинением.
Пока не улучшил свою работу.
Что это за херня?!
Я отстранился от экрана своего компьютера, с недоверием глядя на оценку в нижней части моего сочинения по «Современной черной литературе». Я моргнул, снова посмотрел на экран, а затем огляделся вокруг, в поисках кого-нибудь, кто бы подтвердил, что это не обман зрения.
82,5%
Да-да, это был проходной балл. И многие были бы им удовлетворены, но не я. Во-первых, я написал это гребанное сочинение сам. Во-вторых, хотя, оценка «В» и была проходной, но окончательная оценка за курс базировалась на суммарных баллах. И эта оценка понижала мой шанс на получение хорошей окончательной оценки. И, в-третьих…
я написал это гребанное сочинение.
Нахмурившись, я гневно прокрутил страницы сочинения, читая комментарии. Я был в библиотеке, изучая чертову термодинамику, чтобы подготовиться к тесту, который будет на этой неделе. Но нет, услышал тихое оповещение электронной почты, полез ее проверять. Теперь я был взбешен и обеспокоен из-за своего среднего балла по предмету, у которого не было ни хрена общего с той степенью, которую я получу.
Я мог бы разозлиться на своего куратора, но он не был виноват в том, что я был одним из последних зарегистрировавшихся студентов, и выбор свободных курсов был не велик. Мне повезло, что я вообще смог попасть хоть на что-то, не говоря уже о тех предметах, которые мне действительно нужны. Я иногда любил почитать в свое свободное время, поэтому в последний момент выбрал «Современная афроамериканская литература». Дополнительное преимущество: профессор Бриант была взрослой женщиной, поэтому на лекциях было чертовски интересно. Все было хорошо.
До сих пор.
Мои глаза сузились, когда я прочитал комментарии: Слабо развит тезис; бессвязные абзацы; как это связано с вашим (слабо развитым) тезисом?; необходима цитата и, бла, бла. В конце концов, она оставила приятное небольшое замечание в конце о том, что это была сильная попытка, но «сильная попытка» как-то не вязалась с «82,5 %».
По крайней мере, не для меня.
Поскольку я уже был в здании, то собрал свои вещи, распечатал копию своего сочинения и пошел наверх в кабинет профессора Бриант. Я не знал ее расписания, были ли у нее приемные часы или же она была на занятии, но если бы я смог с ней пересечься, то хотел бы поговорить о моем сочинении.
Когда я добрался до кабинета, то увидел что дверь открыта, поэтому я заглянул в него и осмотрелся. Кабинет профессора Бриант был достаточно большим для того, чтобы удобно разместить два стола и по-прежнему выглядеть просторным. За большим столом, несомненно, принадлежавшим профессору, никого не было.