Он огляделся и убедился, что никто не подслушивал. Хотя, признался он себе, создать Линдсей неприятности на работе — это заманчивая идея.
Клэр покачала головой:
— Я тоже всяким занималась, но я же это переросла. Все люди вырастают из этого. У меня ведь ребенок.
— Мне стало намного легче, когда Линдсей это переросла. Мне не нравилось, что она принимает наркотики на вечеринках. Я чувствовал, что обязан делать то же самое. Чтобы не выпадать из общества.
— Это совершенно лишнее чувство. Заммо бы в гробу перевернулся.
— Что?
— Разве ты не смотрел «Грэндж Хилл» в детстве? — Клэр поймала его недоуменный взгляд.
— Я слышал об этом сериале.
— Слышал? — Клэр недоверчиво засмеялась.
— Я почти не смотрел телевизор. Только образовательные викторины вроде «Обратного отсчета».
Клэр снова недоверчиво засмеялась.
Патрик мог бы воспринять ее смех как критику. Можно подумать, Клэр высмеивала его. Но нечто в выражении ее лица говорило, что все в порядке: в этот вечер любая критика, словно в Зазеркалье, превращается в комплимент.
Патрик никогда прежде не чувствовал себя таким беззащитным, общаясь с людьми: ведь он даже не мог ухватить нить разговора.
Он подумал, не рассказать ли Клэр, что подростком он дважды принимал участие в «Обратном отсчете»? О чайнике, который он выиграл и который до сих пор хранится у родителей дома на чердаке? Нет. Наверное, не стоит.
Патрик улыбнулся официанту; тот забрал суп, к которому Патрик едва притронулся. Патрик перевел взгляд на Клэр.
Та внимательно его изучала:
— Знаешь, а ты интересный человек.
Патрик почувствовал, как тепло из груди ползет вверх по горлу. У него закружилась голова от ее взгляда. Она сказала, что он ей интересен!
Клэр задумалась:
— Хотела бы я, чтобы моя дочь встречалась с таким человеком, когда повзрослеет.
Патрик почувствовал себя просто замечательно и даже не обращал внимания на то, что краснеет, как помидор. Может быть, это даже и к лучшему, что краснеет, ведь сегодня — ужин в Зазеркалье.
Клэр очаровательно рассмеялась:
— Ты покраснел.
— Я был бы счастлив с кем-нибудь встречаться. Не со Скарлетт, конечно, — добавил он торопливо. — Я сказал, что женат, но это не так. Я в разводе. Пора бы уже привыкнуть и с самого начала говорить, что я разведен.
— Мне жаль, — Клэр протянула руку и сжала его ладонь. — Я понимаю, должно быть, трудно поначалу рассказывать об этом. Но тебе нечего стесняться.
Кожа в уголках ее глаз собралась в морщинки. Это были самые выразительные глаза из всех, что Патрику доводилось видеть. Будто под ее бровями есть какие-то дополнительные мышцы. Она снова сжала его руку:
— Уверена, ты не останешься в одиночестве надолго. Любая женщина будет счастлива тебя отхватить.
Патрик нежно, одним мизинцем, погладил тонкую кожу между ее пальцами, и от такой близости у него перехватило дыхание. Он сжал ее ладонь, чтобы выразить благодарность, потом с сожалением отпустил.
Клэр выпрямилась на стуле и отпила еще чуть-чуть вина:
— Спасибо, что выслушал этот мой бред.
— Не за что.
Клэр заговорила с адвокатом, что сидел рядом с ней. В тот вечер она больше не критиковала Мэтта, хотя Патрик старался подбрасывать ей для этого поводы.
Но все же это был волшебный вечер, и, когда Патрик вернулся домой, его грудь разрывалась от чувств, о которых слагают стихи. Взяв ноутбук, он сел за кухонный стол. Нажал на иконку браузера и ввел в строку поиска: «раскаленные ножи».
Он открыл страницу сайта и наклонился к экрану.
Раскаленные ножи.
Метод курения марихуаны, при котором два ножа накаляются докрасна на горелке или газовой плите, после чего марихуана зажимается между ними. Образующийся дым собирают в пластиковую бутылку (с удаленным дном) и вдыхают.
Патрик с удовлетворением захлопнул крышку ноутбука.
Горелка. Наркотики. Разрезание бутылок. В тридцать пять лет. И даже не скрывает от своей великолепной жены.
Он засунул ноутбук обратно в защитный чехол. Ее муж, очевидно, просто идиот.
17
Было девять утра. Алекс улыбнулась Клэр, увидев, что та вошла в гостиную. Потом сделала глоток чая и стала разглядывать стены из светлого дерева и старомодные покрывала в клеточку.
На обеденном столе стояла электрическая новогодняя елочка с улыбкой, сделанной из мишуры, и отплясывала весьма развязный танец.