Почему «Дойчебанку», «Финанцбанку», прочим базирующимся во Франкфурте столпам финансовой некомпетентности понадобилось больше средств? Потому что суммы в размере 406 миллиардов евро, полученной от госпожи Меркель в 2009 году, оказалось едва достаточно для покрытия сделок с обесценившимися американскими деривативами. Конечно, этой суммы не хватило на покрытие банковских кредитов правительствам Италии, Ирландии, Португалии, Испании и Греции (в общей сложности на 477 миллиардов евро, из которых Афинам достался солидный кусок – 102 миллиарда евро). Лишись Греция возможности возвращать кредиты, три немецких банка столкнулись бы с очередной дырой в балансе, и от госпожи Меркель потребовался бы новый чек на сумму от 340 до 406 миллиардов евро. Будучи опытным политиком, госпожа канцлер прекрасно понимала, что теперь уже точно совершит политическое самоубийство, если снова придет в бундестаг и попросит у парламента такую сумму.
В общем, лидеры Франции и Германии потратили около 1 триллиона евро, чтобы не позволить греческому правительству открыть правду – то есть сознаться в банкротстве страны. При этом им следовало изыскать какой-то способ спасти своих банкиров во второй раз, не поставив в известность парламенты. Как сказал Жан-Клод Юнкер, тогдашний премьер-министр Люксембурга, а затем президент Европейской комиссии: «Когда дело становится серьезным, приходится лгать»[13].
Спустя несколько недель удалось кое-что придумать: второй транш помощи собственным банкам будет представлен как акт солидарности с расточительными и ленивыми греками, которые, пусть невоспитанные и вообще невыносимые, по-прежнему остаются членами большой европейской семьи, а потому их нужно спасать. Весьма удобно, что это спасение подразумевало выделение нового гаргантюанского кредита, посредством которого греки смогли бы расплатиться с кредиторами из Франции и Германии, то бишь с провинившимися банками. Однако возникло техническое затруднение, которое необходимо было устранить: пункт учредительного договора еврозоны запрещал финансирование государственного долга со стороны ЕС. Как это обойти? Головоломку решили с типичной брюссельской хитрецой (это неаппетитное блюдо европейцы, в особенности англичане, успели научиться ненавидеть).
Во-первых, новые кредиты объявили не европейскими, а международными, любезно разрешив МВФ участвовать в сделке. Для этого от МВФ потребовалось нарушить свое самое священное правило: никогда не выделять кредит стране-банкроту до тех пор, пока она не «сострижет», то есть не рефинансирует, свой долг. Тогдашний директор-распорядитель МВФ Доминик Стросс-Кан, отчаянно желая спасти банки страны, президентом которой он собирался стать через два года, охотно пошел на сотрудничество и убедил внутреннюю бюрократию МВФ смириться с этим нарушением. Привлечение МВФ позволяло заявить, что все международное сообщество, а не только ЕС, кредитует греков во имя реализации высокой цели – поддержки мировой финансовой системы. Рекомендую запомнить, что речь шла о попытке ЕС спасти государство-члена ЕС, не говоря уже о немецких и французских банках!
Во-вторых, крупнейшая доля займов, которую следовало изыскать в Европе, поступит не от ЕС как такового; нет, их решили оформить в виде ряда двусторонних займов Греции – от Германии, от Ирландии, от Словении и так далее, причем каждый двусторонний договор должен отражать относительную экономическую силу кредитора (налицо любопытное применение знаменитой максимы Карла Маркса «От каждого по способностям, каждому по потребностям»[14]). Как следствие, из каждых 1000 евро, выделенных Афинам на возмещение долга французским и немецким банкам, Германия гарантировала 270 евро, Франция – 200 евро, а остаток в 530 евро гарантировали малые и бедные (в сравнении с первыми двумя) страны[15]. Такова была суть уловки по «спасению» Греции – по крайней мере, для Франции и Германии: тем самым большая часть бремени по санации французских и немецких банков перекладывалась на налогоплательщиков из стран, что были даже беднее Греции, например из Португалии и Словакии. Вместе с ни о чем не подозревающими налогоплательщиками из числа членов МВФ, скажем из Бразилии и Индонезии, этим налогоплательщикам предстояло перечислять средства в банки Парижа и Франкфурта.