В то время мне довелось оказаться на банковской конференции в Соединенных Штатах. Там я столкнулся с одним из главных чинов МВФ. «О чем он [Стурнарас] только думает? – сердито спросил он. – Или у них есть идея получше, как свести концы с концами? Есть какой-то свой план? Я просто не понимаю».
Нет у них никакого плана, ответил я. Точнее, план имеется, но очень простой: оставаться у власти как можно дольше под предлогом того, что ситуация понемногу выправляется. Кодовым названием этого плана было (как мне нравится думать) «История успеха Греции».
Этот план, эта «История успеха» опиралась на четыре последовательных шага: «меркелевский пинок», спекулятивный пузырь, вмешательство ЕЦБ и мнимая реструктуризация долга. Первый шаг, то бишь «меркелевский пинок», уже реализовывался. В сентябре 2012 года канцлер Меркель, подстрекаемая Марио Драги, президентом ЕЦБ, и, вероятно, Пекином, заглянула в Афины по пути из Китая в Берлин[73]. За несколько часов своего пребывания в городе она наговорила немало добрых слов премьер-министру Самарасу, давая понять мировым СМИ, что «Грексит» исчез из повестки дня и что Греция, выбрав правильное правительство, получила разрешение остаться в еврозоне.
Этого короткого спектакля вполне хватило для кратковременного и незначительного всплеска интереса инвесторов к греческим активам в мае и июне 2012 года, когда мир полнился рассуждениями о возможности «Грексита» на фоне роста популярности СИРИЗА и очевидной недееспособности парламента в Афинах. Как объяснялось выше, если бы Грецию вышвырнули из еврозоны, все цены пришлось бы назначать в новых драхмах, обменный курс которых мгновенно обрушился бы, существенно снизив стоимость акций, вилл и яхт. Как известно, рынки склонны к чрезмерной реакции. Когда они падают, то падают, что называется, от души, а когда приходят хорошие новости, рынки растут неоправданно бурно. «Меркелевский пинок» был именно такой новостью, и греческий рынок, который почти умер, внезапно отреагировал на него иррациональным подъемом.
Второй элемент плана, безусловно, санкционированный «Тройкой», заключался в том, чтобы подстегнуть этот подъем, сконструировав спекулятивный пузырь применительно к греческим банкам. Идея была проста. Поскольку финансисты теперь воспринимали Грецию как недооцененную инвестиционную возможность благодаря «меркелевскому пинку», правительство захотело предложить им сделку, от которой они не могли отказаться: скупать доли в обанкротившихся банках Греции прямо сейчас; если в будущем их стоимость возрастет, финансистам гарантировалось больше акций по первоначальной низкой цене, а если стоимость упадет, их потери должны были щедро компенсировать греческие налогоплательщики. Какой настоящий финансист стал бы сопротивляться?
Это предложение предусматривало приток спекулятивных средств в полумертвую банковскую систему Греции, и данный факт намеревались выставить свидетельством восстановления экономики, тем самым привлекая других спекулянтов недвижимостью, естественных союзников любого финансового пузыря. Продемонстрировав Берлину и ЕЦБ, что новое правительство, подотчетное «Тройке», сумело направить к спасительному берегу терпящий бедствие корабль, Афины затем обратились в ЕЦБ с просьбой поддержать страну так, как Европейский центробанк уже поддержал Ирландию, Португалию, Испанию и Италию[74]. Если премьер-министр Самарас и министр финансов Стурнарас добьются такой поддержки, ничто не помешает продавать новый греческий долг частным инвесторам: даже если Греция продолжит тонуть в зыбучих песках кризиса, инвесторы получат гарантии возврата вложенных средств от ЕЦБ. А греческим избирателям сообщат, что страна вернула себе доверие международных инвесторов, следовательно, она больше не является банкротом. Это уже третий элемент плана, вовлечение ЕЦБ.
Четвертый и последний элемент плана представлял собой совершенно неадекватную, но символически важную мнимую реструктуризацию долга. На совещании Еврогруппы в ноябре 2012 года, как раз когда Стурнарас благополучно предал Лагард, Шойбле посулил Стурнарасу возможность, пускай не слишком определенную, реструктуризации греческого долга к концу декабря 2014 года. Условие сделки гласило, что Афины должны сохранять верность программе «Тройки», выполнить ее по намеченным лекалам и восстановить платежеспособность[75].
Имелась надежда, что эти четыре элемента греческой «истории успеха» породят ощущение восстановления, которое перерастет в уверенность и достигнет кульминации к концу 2014 года, накануне новых выборов в начале 2015 года[76]. Но после решительного начала, когда финансовый рынок отреагировал на «меркелевский пинок», а спекулятивный пузырь начал надуваться, планы правительства столкнулись с отрезвляющей и неумолимой реальностью. Финансовый всплеск привлек на греческий рынок спекулянтов с Уолл-стрит, например, печально известного Джона Полсона[77], который ворвался к нам в надежде получить прибыль от пузыря акций греческих банков, но повседневная жизнь обыкновенных греков становилась все более тоскливой и невыносимой.