— Лишь тряпочкой? — хитро прищурился Хаблак. — Наверно, в купальнике.
Тетка сердито покачала головой:
— А по селу зачем? Ты на речке раздевайся, а по селу не смей так шататься!
Хаблак хотел сказать, что, несомненно, она права, но по улице, обдав их пылью, промчались красные «Жигули», машина затормозила возле калитки Трояновских, какой-то человек выскочил из нее, подергал калитку и, убедившись, что она заперта, поехал дальше.
— Юлькина родня из Киева, — объяснила тетка. — А она не очень-то и обрадуется ей.
— Почему?
Тетка глянула на него испытующе.
А вы кем Евгению приходитесь? — спросила она.
— Просто знакомый.
— Знакомый, — молвила презрительно. — Друзья и товарищи… Ездят тут, пьют и гуляют, а чтоб другу глаза открыть…
— На что?
— А на то, что жену одну бросать негоже.
— К тому же молодую и красивую? — подыграл Хаблак.
— Вертятся тут разные…
— И вокруг Юлии Александровны?
— А вокруг кого же!
Эта информация навела Хаблака на некоторые размышления, он знал из практики уголовного розыска несколько дел, когда неверная жена и любовник объединялись против мужа, было даже убийство, правда, давно, жена отравила немилого, но времена меняются, и в нашем столетии технического прогресса…
Но чтоб так, замахнуться на жизнь стольких…
Сказал серьезно:
— Я никогда не поверю, что такая приличная и уважаемая женщина, как Юлия Александровна, может что- то позволить себе.
— Не хотите, не верьте, а мы видим. От людских глаз никто не спрячется…
«Да, не спрячется, — подумал Хаблак, — особенно от таких всевидящих, как у тебя».
Махнул рукой:
— Говорить можно все. Ну подошел кто-то на пляже, поболтали…
— Поболтали… — злобно скривила губы женщина. — Евгений в Киев, Арсен в дом…
— Арсен? Кто такой? Вот и сказали бы Евгению Емельяновичу.
— Так он и поверит… Намекали, да разве он…
— Арсен… — Хаблак сделал вид, что припоминает. — Что-то не знаю.
— Откуда можете знать? Дачник, раньше в Дубовцах им и не пахло.
— Знакомый Трояновских?
Теперь даже близкий, — сказала ехидно.
Из-за угла вынырнули «Жигули», затормозили возле дома Трояновских. Из машины выскользнула молодая женщина в цветастом халатике, машина сразу отъехала, женщина помахала рукой и отперла калитку.
— Вот и сама… — неприязненно выдохнула тетка. — Вам и искать не нужно.
Она сердито поправила платок, резко повернулась и пошла к дому, а Хаблак пересек улицу и окликнул Трояновскую:
— Юлия Александровна!
Женщина уже прошла половину расстояния к дому. Совсем не удивилась незнакомому мужчине. Остановилась, поджидая.
Хаблак шел, приглядываясь к ней. Трояновская поправилась ему. В самом деле хороша — стройная, красивая, халатик полурасстегнут, и загоревшее тело едва прикрыто. Подумал: обычно женщины, увидев чужого человека, застегиваются, но Юлия не спешила с этим, чуть- чуть помахивала пляжной сумкой и смотрела изучающе.
— Кто вы? — спросила.
— Из милиции.
— Ко мне?
— К вам.
— Что случилось?
— Есть несколько вопросов.
— Тогда прошу. — Лишь теперь поправила халатик на груди и засеменила к веранде. — Милиция?.. А-а, знаю, это в связи с Евгением? — Она не вошла в дом, указала Хаблаку на плетёное из лозы кресло. Сама опустилась в такую же качалку. — Я не ошиблась?
— Да, — подтвердил Хаблак, — разговор касается вашего мужа.
— Какой ужас! — Юлия Александровна несколько театрально сжала пальцами виски. — Евгений мог погибнуть!
— Откуда знаете? — насторожился майор.
— Только что приезжал брат. Муж утром звонил ему из Одессы и просил передать вещи. Какой ужас! — повторила, но не очень взволнованно, по крайней мере, глаза смотрели спокойно. — Взрыв! В наше время… Но при чем тут милиция и я?
— Скажите, Юлия Александровна, вы сами укладывали вещи мужа в чемодан?
— А как же.
— И он не мог попасть в чужие руки?
— А-а, вот вы о чем! — сразу сообразила Юлия. — Подозреваете меня?
— Скажем иначе: должны выяснить некоторые обстоятельства.
Глаза у Трояновской потемнели, ответила резко:
— Чемодан укладывала я лично, и чужие руки его не касались. Евгений сам положил чемодан в багажник машины, а потом вместе сдали в аэропорту. Выходит, можете подозревать только меня.
Пока что мы не подозреваем.
— Расследуете?
— Если хотите, да,
Юлия откинулась на спинку качалки, крепко сжала поручни.
— Значит, — сказала сухо и даже жестко, — кто-то положил в вещи взрывчатку. И вы разыскиваете преступника?
Этой женщине нельзя было отказать в уме и наблюдательности. Хаблак оценил это сразу, вероятно, она ожидала подтверждения, но майор промолчал, и Трояновская продолжала, не сводя с него глаз:
— Вот почему вы и вертитесь тут, в Дубовцах. И беседовали с теткой Марьяной. Представляю, что она наговорила обо мне!
— Просто расспрашивал, как найти вас.
— И тетка Марьяна навела вас на кое-какие размышления?
Хаблак опять не ответил.
— Просветила вас, рассказала об интимных сторонах моей жизни? Так вот, товарищ из милиции… — Она перестала покачиваться, наклонилась к Хаблаку и спросила: — Надеюсь, наш разговор не для третьих ушей?
— Несомненно.
— Так вот, уважаемый товарищ, вы можете подозревать меня сколько хотите, а я вам скажу откровенно..» Ведь все равно докопаетесь. Ну есть у меня человек, которому симпатизирую. Понимайте это слово как хотите, — добавила, заметив невольный жест Хаблака. Но мужу плохого не делала и никогда не сделаю. Больше того, я вам за Евгения горло перегрызу, вот что! У меня сейчас и квартира, и дача, и машина, а что я сама?.. Машинистка или секретарша у староватого начальника? Уже была и больше не хочу. А Евгений обеспечивает меня всем.
— И не очень вмешивается в вашу интимную жизнь? — не без иронии спросил Хаблак.
— Если хотите, да, — ответила не стыдясь. Покачнулась, и халатик разошелся на коленях, оголив ноги, но она не запахнулась, смотрела на майора насмешливо — знала цену своей привлекательности.
Хаблак подумал, что эта внешне обаятельная женщина — настоящая хищница, милая и обольстительная хищница с перламутровыми коготками, и сказал, будто размышляя вслух:
Но ведь можно иметь квартиру, дачу и «Ладу» и без не очень любимого мужа…
Трояновская поняла майора сразу и среагировала мгновенно:
— Черта с два! Машину можно разбить, да и вообще железо ржавеет, надеюсь, вам это известно? За дачу тут в Дубовцах мне дадут тысяч пятнадцать, ну, может, немного больше. А мне эти тысячи — тьфу. Евгений Емельянович знаете сколько зарабатывает? Так какой же мне резон — понимаете, мне — делать ему плохое?
Юлия Александровна посмотрела на Хаблака торжествующе и вдруг заметила, что этот милиционер, и, верно, не простой милиционер, а офицер милиции — ведь в цивильном, и сорочка модная, сафари, — что этот милицейский офицер красив, даже очень, глаза большие и серые, умные и пытливые, лоб высокий, а каштановые волосы поблескивают в солнечных лучах.
Совсем ничего себе мужчина, может, даже лучше Арсена, что с Арсена возьмешь — лишь фигура да красота, а ум куриный, собственно, какой ум может быть у мелкого фарцовщика, все у него «клево»…
А если?..
Мысль зародилась у Юлии, только зародилась и сразу же овладела ею.
Юлия Александровна вдруг запахнула халат на коленях и молвила сконфуженно:
— А впрочем, не верьте мне. Наболтала… Сама не знаю, что говорю. Борис приехал, рассказал, и я вся какая-то не своя…
Сквозь полуопущенные ресницы видела, как воспринимает пришелец ее перевоплощение, и думала, что стоило бы заманить его вечером на киевскую квартиру. Черт с ним, с Арсеном, никуда он не денется, а этот милицейский офицер действительно хорош — такие не всегда попадаются даже ей.
— Как вы добрались в Дубовцы? — спросила Юлия,
— Наша машина испортилась, какой-то километр не доехали…
— Так я вас отвезу, — обрадовалась Юлия. — Давайте пообедаем вместе и поедем в Киев.
Хаблак усмехнулся: не так уж трудно было понять истинные намерения Юлии Александровны. Впрочем, подумал, не каждый мужчина устоял бы перед ее чарами. А еще подумал: и ему, если откровенно, она нравится, вот и надо иметь силу воли, чтоб устоять, А в том, что она только что фактически предложила себя ему, почти ее сомневался.