— Знаете, сколько имели преступники с каждого вагона?
— Догадывался. Но Геннадий Зиновьевич объяснил, что очень большие накладные расходы: надо платить людям из главка и прочее.
— Кому из главка?
— Не говорил. Я хотел узнать, чтобы в случае чего найти там защиту, но он не сказал. Дескать, не мое дело.
— Каким образом получали деньги?
— У меня был контакт только с Геннадием Зиновьевичем, После того как нам выделяли алюминий, он звонил мне, и мы договаривались о встрече. В нашем городе, либо я приезжал в Киев.
— Приглашал вас к себе?
— Никогда. Приходил ко мне в гостиницу или назначал свидание в ресторане.
— Вы знали его фамилию?
— Нет, в таких делах чем меньше знаешь, тем лучше.
— Хоть какие-то координаты Геннадий Зиновьевич вам давал? Телефон или адрес? На крайний случай?
— Нет.
— И не намекал? Или, может, проговорился во время ресторанного застолья?
— Я звал, что он живет в Киеве. И все. Где работает
и его адрес — это меня не касалось.
— А кто получал алюминиевый лист в Коломые?
— Также не знаю.
Коренчук подумал немного и спросил:
— Вы ничего не утаили, Хрущ? Ведь уже завтра у нас будет возможность организовать вам очную ставку с Геннадием Зиновьевичем Скульским.
— Задержали? — не мог скрыть радостной улыбки Хрущ, и Коренчук понял, что он сказал ему правдуне боится встречи со Скульским.
Дал подписать Хрущу протокол допроса, не ответив на его вопрос, тем более что Президента еще не арестовали. Но теперь, после опознания его Хрущем, арестуют немедленно, ведь оснований для этого более чем достав точно.
Бублик сидел, положив ладони на колени, и просительно заглядывал Хаблаку в глаза. — Надеюсь, вы уже выяснили это недоразумение? — спросил он. — Честное слово, я не знал о рубашках, просто заглянул к знакомой. И вдруг — милиция. А у меня работа, неотложные дела…
— Откуда знаете Марию Афанасьевну Анчевскую? — поинтересовался Хаблак.
Бублик вздохнул.
— Хорошая женщина и очень нравится мне. Она из Яремчи, — сообщил, как будто Хаблак не мог знать этого, — работает администратором на турбазе. Я останавливался там, вот и познакомились.
— Это ваша белая «Волга» ночевала перед гостиницей? — спросил Хаблак.
Бублик едва заметно поморщился: известие о том, что милиция узнала о машине, не очень обрадовало его, но отрекаться не стал: ведь этот факт можно установить за несколько минут.
— Моя, — ответил кисло.
— Прекрасная машина. Давно перекрасили?
Бублик притворился удивленным.
— Я?!
— Анчевская сказала, что раньше ваша «Волга» была вишневой.
Конечно., — Глава у Бублика забегали, попытался выкрутиться, правда, не весьма удачно; — Но ведь перекрашивал не я, а мастер. Есть у нас маляр в гараже, делает как новую, а я свою «Волгу» поцарапал, вот и решил перекрасить. Белый цвет — чудо.
Хаблак хотел уточнить, почему же тогда прежде перекрасил белую машину в вишневую, однако это могло насторожить Галинского, и он, листая какие-то бумаги на столе, поинтересовался:
— Где вы находились с пятого на шестое июня?
Поинтересовался вроде бы не по делу, как-то между прочим, но наблюдал за Бубликом внимательно: ведь именно шестого июня был обнаружен труп Манжулы на черноморском берегу.
— Для чего это вам? — недоумевал Бублик.
— Мы, гражданин Галинский, расследуем одно дело, и ваши показания тут могут пригодиться.
— Об этой спекуляции? — метнул на него взгляд Бублик. Хаблак, не отвечая, барабанил пальцами по бумагам на столе. — Но ведь я не имею к ней никакого отношения.
— Я прошу вас ответить.
Бублик пошевелил губами, словно что-то подсчитывал.
— Ага, вспомнил! — заявил, обрадовавшись, что это ему удалось. — Я растянул ногу и пришлось лежать у себя в квартире.
— И никуда не выезжали из Киева?
— Как мог?
— Итак, пребывали дома?
Этот вопрос явно не понравился Бублику, но подтвердил:
— Да.
— А машина? Где в эти дни была ваша «Волга»?
— Летом я оставляю ее на стоянке возле дома.
— Там и стояла?
— Конечно.
— Никому не давали доверенность на право вождения?
Бублик помрачнел, глаза у него сузились.
— При чем тут моя машина? — взорвался он. — Чего прицепились ко мне? Продержали целые сутки в мили- дни, а у меня неотложные дела!
— Ну хорошо, — согласился Хаблак, — на время оста машину. Теперь скажите мне, Степан Викентьевич, откуда вы знаете Терещенко?
Бублик энергично помотал головой.