Хозяйка уже привыкла к таким неожиданным вторжениям ответила, нисколько не удивившись:
— Нет Григория Андреевича, в санаторий уехал.
— А вы Елена Демидовна?
— Откуда знаете?
— Записка у меня к вам.
— От кого?
— Григорий Андреевич написал.
— Как так? — изумилась. — В Одессу же только улетел… Вот, — кивнула на Стецюка, — Сидор Иванович на самолет посадил.
Хаблак достал сложенный вдвое конверт. Догадавшись, что майор из Киевского уголовного розыска не ограничится беседой с ним, а поедет в Щербановку, Григорий Андреевич Дорох написал письмо и просил передать хозяйке дома, где жил.
Хаблак помнил, как Дорох сказал ему:
«Я бы на вашем месте не проверял ее. Хорошая женщина, душевная и вообще… — запнулся, и Хаблак понял, что этот преждевременно поседевший, с нездоровым лицом человек неравнодушен к Елене Демидовне. — Вообще честный человек, и я ей верю, как самому себе. Да и кому же тогда верить? — спросил как-то удивленно. — Впрочем, ваше дело, но было бы просто смешно подозревать Елену Демидовну. Но если уж так, передайте письмо. Пусть соберет мне еще чемодан — сама знает, что нужно, скажете, чтоб Алеша завез в Борисполь».
Хотел еще что-то добавить, но махнул рукой и ушел. Хаблак понял Дороха: Григорию Андреевичу было виднее, но и он должен понять Хаблака с его обязанностями.
Елена Демидовна засуетилась, вытерла фартуком табурет, пододвинула к гостю.
— Чаю, — предложила, — с медом? А может, хотите есть?
По дороге из Дубовцов Хаблак пообедал в райцентре, потому решительно отказался. А чаем пахло так вкусно, к тому же говорят, в жару он великолепно утоляет жажду. Хаблак сел напротив полного мужчины с красным от крутого горячего чая лицом, положил себе в блюдце немного меду и с удовольствием принялся за чай.
Елена Демидовна прочла письмо и удивленно уставилась на Хаблака.
— Что случилось? — всплеснула руками. — И где делся его чемодан?
Хаблак внимательно рассматривал ее, помешивая чай ложечкой. В самом деле, было бы глупо хоть на мгновение заподозрить эту женщину — настолько искренне уди
—
—
—
—
—
—
—
—
—
— —
—
—
—